Погоня за призраком: Опыт режиссерского анализа трагедии Шекспира "Гамлет"

– Почему так туманно изъясняется Лаэрт, который абсолютно не привык стесняться в выражениях, чему мы только что были свидетелями, когда он скандалил со священником? – Да потому, что и он вынужден подчиняться некоему решению власти: он не имеет права назвать виновника смерти своего отца и сестры по имени. Позволь он себе это – и произойдет катастрофа, а Лаэрт сейчас уже связан обязательствами с Клавдием, свобода его действий ограничена. Вот он и пытается, обманывая себя, туманными намеками на какого-то анонимного злодея одновременно и назвать правду и скрыть ее. Мучительное противоречие для человека, желающего остаться честным в условиях несвободы! – И Лаэрт не выдерживает этой пытки. Он срывается, впадает в истерику. Его мука взрывается воплем отчаяния:

– Заваливайте мертвую с живым!

Какая замечательно правдивая по психологии сцена.

А что же сейчас происходит с Гамлетом? – Еще до начала панихиды он понял, что речь идет об Офелии. Он-то, безусловно, понял, какого «злодея» имеет в виду Лаэрт. Потрясение, обрушившееся на принца, страшно. Трудно сказать с определенностью, чего не выдержал Гамлет, – внезапной ли новости о гибели Офелии, проклятий ли Лаэрта, но, вопреки всем своим планам, намерениям и только что продемонстрированной философии, он заявляет о себе, назвавшись ни много, ни мало «королем Дании». (См. перевод М.М. Морозова и ряд комментариев). Перед нами какой-то новый, опять непредсказуемый человек. Циник, рассуждающий о бренности жизни, о тщете людских стремлений, должен был бы стоически равнодушно принять весть о кончине бедной девушки. В самом деле, уж если Александр Македонский пошел на затычку к бочке, то что останется от какой-то Офелии, ничем себя не прославившей, ничего не сделавшей «великого» в этой жизни.

– Но нет! Не выдержал Гамлет, он готов принять вызов, готов взять всю ответственность на себя, ломая тем самым королевский спектакль:

– Кто тут, горюя,

Кричит на целый мир, так что над ним

Участливо толпятся в небе звезды,

Как нищий сброд? К его услугам я,

Принц Гамлет Датский.

С него слетает вся философская отчужденность от жизни. Загнанные, искалеченные человеческие страсти прорвались через плотину созданных разумом препятствий, хлынули безудержным потоком, как всегда у Гамлета, вопреки логике здравого смысла, вопреки его конкретным целям и видимой пользе. – Зачем было обнаруживать себя? Почему не подготовиться к встрече с Клавдием, не узнать, как следует, о положении дел в Эльсиноре? – Нет, срывая голос, бешено требует он от Лаэрта признания своего права оплакивать Офелию, права, которого он сам себя лишил, от которого он сам так безжалостно отрекся. Только потеряв Офелию, он понял, что действительно любил ее, и от этого открытия отчаяние его удесятеряется…

Так или иначе, Гамлет обнаружил себя. Теперь уже нет пути к отступлению, о чем он, правда, и не помышляет.

Еще момент, еще одна очень важная деталь:

 Король

– Он вне себя.

 Королева

 – Не трогайте его.

– А перед этим Гертруда удивилась по поводу вызова, брошенного Гамлетом Лаэрту:

– Соперничество, сын мой?

Значит, то, что Гамлет любил Офелию, для его матери – открытие! Значит, правда, что она не слишком большое значение придавала версии Полония, а уж все дальнейшие события и поступки сына окончательно убедили королеву в полной непричастности Офелии к «безумию» принца. Значит, мы имеем, таким образом, еще одно существенное подтверждение формальности заявления Гертруды о ее «мечтах» видеть Офелию своей невесткой. Но кроме того, что Гертруда удивилась признанию сына, произошло еще одно знаменательное событие.

– После реплики Клавдия: «Он вне себя» – вероятно, случилось что-то такое, что представляет угрозу для Гамлета (может быть, король дал знак охране? – или придворные по своей инициативе готовы схватить принца?). Как бы там ни было, но Гертруда заступилась за Гамлета, чего до сих пор не делала ни разу. (У Морозова переведено предельно ясно и выразительно: «Во имя любви Божьей, пощадите его!») И, судя по тому, что Гамлет беспрепятственно уходит с кладбища, ее заступничество возымело действие.

Почему же так изменились отношении Гамлета и Гертруды, что стало причиной откровенности принца с матерью и ее заботы о нем, заботы, которая потом сыграет для королевы роковую роль? – Убежден, все дело в утраченной сцене прощания принца с матерью. Как не хватает мне ее в спектакле!