Погоня за сокровищем (СИ)

Грязно выругался Красавчик, прорычал нечто невразумительное Мельник, зашипел в ярости Дин, только Бонг молчал, оценивающе рассматривая Тину.

– Не тронули, – негромко сказал он. – Она скучает и хочет сюда.

– Точно? – с пристрастием спросил дочь Лоет.

– Да, папенька, – кивнула она.

– Да цела твоя дочь, Лоет, – усмехнулся Ржавый, появляясь рядом с девушкой. – Я слово держу.

Мадемуазель Лоет перестала плакать, зло стерла слезы, косясь на пирата, но промолчала… пока. Нажаловаться она решила, когда будет рядом с отцом и своими друзьями. Сейчас же это было пустым занятием. Они разозлятся, но сделать все равно ничего не смогут, пока Тина в руках пиратов. Урсус негромко хмыкнул, то ли оценив молчание девушки, то ли отгадав ее замысел.

– Что дальше? – спросил он, глядя на Лоета.

– Ждем, – коротко ответил тот.

– Чего ждем? Когда Бес сам укажет нам путь к сокровищам? – пират начинал раздражаться, понимая, что капитан «Счастливчика» знает гораздо больше, чем сказал.

Когда невинные рыдают, Будь осторожен, тайный друг. Морские стражи поджидают Тебя в свой смертоносный круг.

– Что? – Ржавый изумленно уставился на Альена, чей взгляд был направлен на Тину. – Что он сейчас сказал?

– Стишок какой-то, – пожала плечами мадемуазель Лоет и мстительно осклабилась. – Умник умеет говорить загадками.

– Он Умник? – пират подался вперед, рассматривая Литина, после усмехнулся. – Да, можно было догадаться. Умный и очень красивый. Так это твой дружок?

Тина не ответила. Она улыбалась, глядя на молодого человека, продолжая вместе с ним:

Когда потоки слез отхлынут,
Узришь тогда желанный путь.
Следы мгновенья быстро стынут –
Все это важно, не забудь.

Урсус Вард резко развернулся к ней, вцепился пальцами в локоть и прошипел:

– Что это? О чем вы говорите?

– Просто стишок, – отмахнулась мадемуазель, вырывая локоть из жесткого захвата. – Считалочка.

– Считалочка? – ледяным тоном переспросил Ржавый. – Отчего у меня чувство, что меня водят за нос?

– Не знаю, – усмехнулась Тина. – Может, у тебя просто чувствительный зад?

Пират скрестил руки на груди и недобро усмехнулся.

– Дерзишь, маленькая? Думаешь, что близость папаши и дружка тебя избавят от наказания?

– Я думаю, что глупо рушить шаткое доверие за несколько шагов от сокровищницы Ларса Биглоу, – невозмутимо ответила она. – Мой папенька не отличается долгим терпением и кротким нравом.

– Как и я, – с нажимом произнес Урсус и снова повернулся к бригу, с борта которого все это время следили за ним и мадемуазель Лоет. – Чего мы ждем, Одноглазый?

– Увидишь, – равнодушно ответил Вэй и отошел от борта.

Выбора не было, и вскоре обе команды разбрелись в разные части своих кораблей, предаваясь лености ожидания. Заметно нервничали только капитаны. И если Лоета выдавали только желваки, двигавшиеся на скулах, то Ржавый мерил палубу чеканными шагами, временами бросая настороженные взгляды на девушку, не сходившую со своего места и молодого человека, стоявшего напротив нее на втором корабле. И пусть они молчали, но ощущение диалога так и витало в воздухе.

Не выдержав, Вард приблизился к Тине и встал рядом, изучая взглядом Альена Литина. Затем повернулся к мадемуазель Лоет и уверенно сказал:

– Он знает больше, чем ты мне сказала. Этот стишок, повтори его.

– Я не люблю стихи и не запоминаю их, – ответила она.

– Но ты говорила вместе с ним, – возразил Ржавый.

– Всего лишь повторяла за ним, – произнесла Тина.

Пират опять смотрел на Альена исподлобья, покусывая губы.

– Умник, повтори свой стих, – потребовал он.

– Мы не представлены друг другу, – ответил Альен, – и ваш фамильярный тон мне не нравится.

– Что за салонная дурь в море? – скривился капитан Вард.

– И тем не менее, – упрямо повторил Литин.

– Повтори стишок, – снова потребовал пират, но молодой человек проигнорировал ее. – А если я сверну ей шею?

– Тогда мне и вовсе не будет смысла отвечать вам, – ледяным тоном произнес Альен, впервые посмотрев на Ржавого.

Взгляды двух мужчин встретились, и Тине показалось, что воздух заискрился, словно скрестились два клинка.

– Дьявол, – первым сдался пират, желчно велев девушке. – Представь меня своему приятелю.

Мадемуазель Лоет обернулась к нему, некоторое время рассматривала, поджав губы, и подвела итог:

– Вы не одеты для представления в приличном обществе.

Уже через мгновение девушка поняла, что затевать игры с тем, кого называют одним из самых жестоких пиратов столетия, большая ошибка. Губы Ржавого превратились в тонкую жесткую линию. Васильковые глаза потемнели, сузились, и взгляд их стал обжигающе холодным. Он сделал шаг за спину Тине, и в обнаженную шею ей уткнулось острие кинжала, висевшего на поясе пирата.