Погоня за украденным триллионом

Во-первых, коррупция привязывалась в той или иной мере к невероятному количеству вещей. Она изучалась во взаимосвязи с экстремизмом и терроризмом; ею объяснялись падения режимов; ее связывали с незаконным оборотом наркотиков и незаконной торговлей оружием; коррупция даже использовалась как фактор, облегчающий анализ гибридных войн. Не стану утверждать, что нет никакой связи между коррумпированными правительствами и всеми этими мировыми проблемами. Однако важно понять, что, если исследователь углубится в них, фокус его внимания почти наверняка сместится с поведения коррупционеров и коррупционных сетей к более широким проблемам и последствиям. В результате мы получим длинную историю с очень общими заключениями и рекомендациями.

Во-вторых, почти во всех исследованиях о глобальной коррупции как наиболее важная отмечалась связь между коррупцией и офшорными юрисдикциями и номинальными компаниями. Дальше авторы обычно переключаются на отмывание денег как таковое, оценивают его размер, исследуют направления перетока денежных средств, обвиняют пособников и предлагают пути и способы сокращения влияния этого фактора на современные экономики.

Есть еще две проблемы. С одной стороны, существует ключевая дилемма: должны ли те, кто хочет бороться с коррупцией, решать проблему в странах, которые реально коррумпированы, или следует попытаться преобразовать и изменить методы ведения бизнеса как в западных странах, так и в офшорных финансовых центрах? В 2016 году крупнейшие международные организации выделяли сотни миллионов долларов на финансирование антикоррупционных программ от Украины до Зимбабве, от Египта до Нигерии. Но если посмотреть на одну из самых коррумпированных стран в Европе, Украину, легко заметить, что большая часть этих денег (по некоторым оценкам, до 80 %) направлялась на обучение местной полиции, поставки современного оборудования для полицейских и даже на модернизацию судебной системы. Аналогично выглядит ситуация и в других странах. Это означает, что международные усилия сосредоточены на борьбе с тем, что мы называем взяточничеством, т. е. мелкой коррупцией, и никак не угрожают коррумпированному бюрократическому государственному аппарату. В результате Украина переместилась с седьмого на первое место в списке самых коррумпированных стран Европы, Ближнего Востока и Африки, составленном Ernst & Young, в то время как ни одного дела о коррупции так и не было возбуждено. Не слышно ничего и о комплексной борьбе с международной коррупцией внутри развитых стран – в лучшем случае тамошние правоохранительные органы преследуют собственных граждан, которые пытаются спрятать свои деньги в Швейцарии и Люксембурге.

Иначе говоря, современный подход выглядит очень неэффективным и должен быть заменен другим подходом, который отменит все программы, нацеленные на противостояние взяточничеству за границей (так как это не меняет общей картины). Следует забыть о реформировании офшорных налоговых зон (поскольку они не будут объявлены вне закона в обозримом будущем) и сфокусироваться на главной проблеме – на реальном проникновении в западные экономики коррупционных доходов и денег из клептократических стран.

С другой стороны, все яснее вырисовывается желаемая природа антикоррупционного взаимодействия между западным миром и глобальной периферией. В большинстве случаев это сотрудничество существует на уровне правительств: они подписывают и ратифицируют соглашения, получают деньги от международных организаций, распределяют их и рапортуют о достигнутых успехах. Однако, если честно признать, что большинство периферийных государств, откуда направляются «грязные» денежные потоки, коррумпированы сверху донизу, можно прийти к выводу, что сам принцип сегодняшних действий чрезвычайно непоследователен. Выделять правительствам Нигерии или Украины деньги на ликвидацию коррупции – все равно что финансировать нацистский режим в надежде, что жизнь евреев там станет более безопасной и комфортной. Любое антикоррупционное сотрудничество с клептократическими правительствами должно быть немедленно прекращено.

Если точнее – должна быть прекращена не только финансовая и организационная помощь этим правительствам, но и обмен любой значимой информацией. В таких странах правоохранительные или налоговые органы часто пренебрегают компроматом на высокопоставленных коррупционеров и при этом используют полученную информацию против тех, кто не вовлечен в коррупционные схемы, но может быть обвинен в незначительных преступлениях вроде игнорирования некоторых формальностей при открытии счетов в зарубежных странах.