Погоня за украденным триллионом

Негативные последствия труднее определить – но они определенно нарастают. Во-первых, появившаяся возможность для тысяч клептократов, их жен и детей жить в роскоши в столицах западных государств изменила приоритеты способных местных жителей, как бы прославляя коррупцию и распространяя чувство, что автократическое управление может быть хорошей вещью, поскольку оно производит столько богатых и щедрых людей. Во-вторых, все те, кто вовлечен в юридические процедуры от имени иностранных чиновников и «государственных предпринимателей», все, кто создает новые методы, позволяющие пренебречь «сложными» законами, направленными против отмывания денег, постепенно начинают считать, что профессия адвоката на самом деле предназначена для обеления мошенников и воров. Как следствие, водораздел между тем, что может считаться допустимым, а что нет, обычно сдвигается в сторону первого. В-третьих, политическая система попадает под давление – с одной стороны, много «достойных государств», где у власти находятся коррумпированные правительства, становятся членами международных организаций; с другой стороны, многочисленные западные политики или экс-политики превращаются в лояльных слуг автократичных правителей (как можно видеть на примерах Тони Блэра и Альфреда Гузенбауэра, облизывающих сапоги азиатских диктаторов) или же государство «назначает» бизнесменов, известных своими коррумпированными и жестокими бизнес-стратегиями. В-четвертых, новые методы развращают существующие политические элиты: они смотрят на действия предшественников и с большой вероятностью становятся более подверженными сотрудничеству с коррумпированными и авторитарными режимами.

Подводя итоги, можно сказать, что проникновение коррупционеров в западные общества может стать причиной их глубокой «экономизации» – в том смысле, что принципы и ценности будут подчинены исключительно финансовой выгоде. Это может полностью изменить общую устойчивую тенденцию к разграничению государства (или общественной сферы) и бизнеса, которая была ясно видна и в Европе, и в Соединенных Штатах в прошлые десятилетия.

Проблема притока «грязных денег» в развитые экономические системы сегодня широко обсуждается во всех крупных экономиках. Принимаются антикоррупционные законы, имеющие в некоторых аспектах экстерриториальную силу. Закон США о коррупции за рубежом 1977 года, закон Великобритании о взяточничестве 2010 года и многие другие нацелены на наказание не только коррупционеров за границей, но и западных компаний, которые взаимодействуют с ними. Антикоррупционные меры обсуждаются почти на каждой сессии МВФ, Всемирного банка или стран G-20. Представители 182 наций, среди которых были и наиболее коррумпированые и клептократические, подписали и ратифицировали (пусть даже с некоторыми возражениями) Конвенцию ООН против коррупции, вступившую в действие с декабря 2005 года. Но, как уже было сказано, запас «грязных денег» в ведущих мировых экономиках увеличивается на 8–9 % ежегодно, и никто не ожидает скорого изменения этой тенденции.

Позволю себе провести «политически некорректную» параллель между тем, что сейчас происходит на «антикоррупционном фронте», и событиями в миграционной политике Европы. В 1960-х и 1970-х годах было широко распространено мнение, что мигранты – это просто временные иностранные работники, которые могут быть легко отправлены обратно в любой момент. Позже европейцы обнаружили, что они, согласно известному замечанию швейцарского романиста Макса Фриша, «попросили работников, но получили вместо этого людей». Еще чуть позже они узнали, что пригороды многих больших европейских городов находятся во власти исламского населения, которое уже обладает местным гражданством, – а теперь стали свидетелями всплеска террористической деятельности на всем континенте (включая Британские острова). Рост внутренней миграции в Европу начался 20 годами ранее, чем появление «грязных денег» с глобальной периферии, таким образом, мы сейчас находимся на самой первой стадии процесса, когда люди все еще полагают, что у денег нет запаха, что все, способствующее экономическому росту и процветанию, можно считать моральным и что западная демократия останется неуязвимой для пороков варваров. Я не согласен с таким подходом, поскольку лично был свидетелем того, как хорошо организованное государство может превратиться в клептократию всего через два десятилетия. Апостол Павел сказал в своем Первом послании к Коринфянам: «Не обманывайтесь: плохая компания развращает добрые нравы». Эти слова сегодня так же важны, как и последние две тысячи лет.