Погонщица единорогов

- Как много вопросов, - я опустил взгляд. Ножны успели так хорошо устроиться в ладони, что я и думать о них забыл. – Звать Михаилом. А оружие нашёл, да и вообще я у вас, - хотел сказать, сплю, но передумал. Неохота выказывать себя психом, даже во сне, - случайно. Ищу людей или просто обитаемые места.

Опять же, не скажешь же, что просто ждёшь, пока сон закончится?

Старик осторожно выбрался из-за ишака и уставился на меня так сумрачно, точно встретил давнего должника, занявшего крупную сумму. Но мало-помалу угрюмое выражение начало сменяться удивлением, отчего морщины превратили лицо деда в подобие печёной картошки. Костлявые пальцы вцепились в кустики на подбородке.

- Одет странно, - бормотал мыслитель, отступая в сторону. Видимо решил осмотреть меня со всех сторон. – Морда какая-то не такая… Ты откуда идёшь?

Я молча показал рукой и старик, изобразив на «картошке» панику, сделал новую попытку спрятаться за ослом. В этот раз животное воспротивилось, отступив назад. Телега попала колесом в ямку и застряла. Ишак обернулся и отчаянно завопил. Драма, короче.

- С Русалочьего озера? – уточнил старик.

- Понятия не имею. Я же говорю: случайно к вам попал, - я развёл руками. Дед увидел ножны и принялся дрожать. – Но хвостатые девки там на камне сидели. Потом их ещё какая-то чёрная дрянь согнала.

- Согнала и что? – мне уставились в рот так, словно оттуда готовилась выпорхнуть птичка. – А ты?

- Согнала и ничего. Потом сама спряталась. А я дальше пошёл.

Из деда точно воздух выпустили. Он отошёл к своей подстилке, плюхнулся на неё и принялся жевать хлеб. У меня возникло ощущение, будто странного разговора и не происходило. Приснился. Ха!

- Слушай, Михаил, - чавкая прошамкал старик и крошки полетели из впалого рта. – Ты это…Ступай дальше, по дорожке. Будешь идти быстро, до людных мест доберёшься к вечеру. Только слушай совет один: никому не говори, что пришёл от Русалочьего. Наплети чего… Например, повозка у тебя разбилась аккурат у Могильного холма, а кони, сталбыть, разбежались. А ехал, - он задумался, медленно шевеля челюстями. – Ехал с западных границ. В столицу торопился, на ярмарку.

- Ну и на кой мне это? – я действительно не мог понять, зачем во сне устраивать дурацкие розыгрыши.

- Слушай, что говорю. Местные плохо относятся, к тем, которые отсюда едут. Могут палкой приложить, а могу и чем похуже. И ещё, - на сморщенной физиономии внезапно появилась странная улыбка. Как будто дед вспомнил некую весёлую хохму. – Там распутье будет. Правая дорога короче, но я советую идти левой. А ежели всё же попрёшься направо, то ни за что не приближайся к стаду белых животных. Сторонкой обходи.

- Как дохрена предупреждений, - я пожал плечами. – Ладно и на том спасибо.

Уходя прочь от странного дедугана я улыбался во все шестьдесят четыре. Это надо же: во сне имеются собственные суеверия и прочая ерунда. Сложное, такое, сновидение. А как тут с религией? С сексуальными пристрастиями?

До перекрёстка, упомянутого новым знакомым, я добрался почти без приключений. Не считать же чем-то серьёзным встречу с некой лесной тварью, перемахнувшей через тропинку шагах в двадцати. Возможно я видел волка, однако серое существо двигалось так быстро, что рассмотреть я просто не успел. Испугаться – тоже. Мелькнула какая-то тень, шмыгнула между деревьями – вот и всё.

У развилки стояла массивная каменная плита, покосившаяся под собственной тяжестью. Из-за этого часть рисунка на сером булыжнике скрылась в рыхлой чёрной почве. Кажется, прежде здесь имелось изображение какого-то герба. По крайней мере, остаток изображения походил на геральдику: большой щит с единорогом, сжимающим во рту обнажённый меч. Рогатая лошадка стояла мордой к зрителю, а за её спиной вздымалась высокая сторожевая башня.

Ещё на камне имелись указующие стрелки. Три. А дорог я насчитал ровно две. Так что, ежели средний указатель не предлагал вознестись, то прежде тут был классический перекрёсток. Чтобы убедиться, я обошёл каменюку и обнаружил начало дороги. Через пару метров путь тщательно завалили почвой и там уже добросовестно росла трава и невысокие деревья. Лет, эдак, пятьдесят росли.

Итак, направо – короче, но почему-то опаснее. Опасность во сне? Ха! Значит, вопрос решён.

Дорога, на которую я свернул, выглядела ухоженной и хоженой: прямоугольные плиты, тщательно подогнанные одна к другой. Бордюр по краям, без малейшей щербины. Даже шагать приятно, несмотря на ломоту в уставших ногах. Ладно уж, доберусь до людных мест, там и отдохну.

Как и большинство планов, которые я строил в реальной жизни, этот оправился во всё то же волшебное место. Облом произошёл, короче.

Оттоптав около километра, я остановился, рассматривая новое изменение ландшафта. И ещё кое-что.