Погонщица единорогов

У остальных так не получилось. Да и я то и дело оскальзывался и упирался ладонью в скользкие волны. А им – конца и края не видать. Очень скоро ноги запросили пощады, пытаясь втолковать, что обычному человеку суждено ходить по обычным лестницам, а не по всяким аттракционам для мазохистов. Пришлось объяснять непутёвым конечностям, что их хозяин – как раз не обычный человек, а существо высшего порядка, которое… Ёлки, чуть лоб не расколотил!

– Кажется, вижу вверху свет, – пропыхтел Морис. – Когда же эта зараза кончится?

– Скоро, – выдохнул Егор. – Надо бы стать на четвереньки, да гордость не позволяет.

Думаю, если бы лестница не закончилась, то гордость могла бы и отвернуться. Однако, представить только, как бы мы всей группой шлёпали на четырёх костях! К счастью, как я уже сказал, садистская выдумка древних завершилась, и мы оказались в небольшом квадратном помещении с крепкой деревянной дверью, запертой на металлический засов. Вверх уходила спиральная уже нормальная лестница, и именно оттуда падал солнечный свет.

Оксана тут же взлетела по ступеням и пропала в сиянии молодого дня. Тяжело вздохнув, я продолжил подъём, радуясь тому, что под ногами теперь обычные деревяшки, пусть и прогибающиеся при каждом шаге.

– Здесь в углу пара скелетов, – сообщила снизу Саша, и что-то неразборчиво проворчал Егор.

Ну правильно, кто-то же должен был закрыть дверь изнутри. Однако, как выяснилось, покойники внизу были далеко не единственными.

Я оказался на квадратной площадке, огороженной по периметру толстой стеной чуть ниже моего роста. На ограде имелись зубцы, изрядно пострадавшие от времени и чего-то ещё, имеющего отношение к огню. В паре мест кладка выглядела словно стекло, ставшее таковым от мощного жара. И здесь лежали скелеты. Пять. На всех ржавые доспехи со следами ударов чем-то острым. Вероятно, эта сторожевая башня стояла на пути какого-то войска, и все её защитники пали в неравной борьбе.

Оксана успела запрыгнуть на ограду и теперь стояла, держась за зубцы. Волосы летели по ветру, и казалось, что особо сильный порыв вот-вот подхватит Леди и унесёт её далеко-далеко. В задорном свисте степного вихря я не сразу услышал знакомый голос, зовущий меня.

– Миша, иди сюда.

Я забрался к ней и посмотрел вниз. Отсюда башня выглядела выше, чем казалась изнутри. Когда-то вокруг строения прокопали ров и натыкали в него кольев, но сейчас уцелела лишь мелкая канава с торчащими концами обугленных пик. Поле вокруг заросло высокой травой, и даже каменная змея старого тракта щетинилась кустами и чёрной колючкой. По всему видно, что в округе уже давно никто не появлялся.

– Не станем терять времени. – Ксюха спрыгнула, потянув меня за собой, и положила руки мне на плечи. – Я позову единорогов, чтобы они пришли и спасли меня. Сейчас Семья находится очень далеко, поэтому Призыв потребует всех моих сил. И его почувствует не только Семья. – Она тяжело вздохнула. – Леонид собирался провести ритуал, который поселил бы зёрна Печати в моей душе. Ты ему помешал, так что больше – никаких попыток. Ощутив призыв, Меченые явятся сюда и постараются меня убить.

– Значит, убьём их, – пожал я плечами. – Убьём всех.

Оксана покачала головой, и в её необычных глазах плеснулась печаль.

– Печать пошлёт сюда всех, кого можно. А я буду валяться в отключке и ничем не смогу вам помочь. Миша, – она погладила меня по щеке, – ваша задача – просто выстоять это время. Просто выжить и не дать Меченым ворваться внутрь.

– Сделаем. – Я взглянул на древние останки и подумал, что у меня появился шанс присоединиться к ним. – Валяй призывай.

– Хорошо. – Она улыбнулась и поцеловала меня в лоб. – Теперь не мешайте.

Я отошёл к лестнице и, когда Егор попытался что-то сказать, прижал палец к губам. Смотреть никто не запрещал, поэтому у Леди оказалось четыре благодарных зрителя. А поглядеть было на что.

Ритуал Призыва оказался чем-то средним между танцем и песней. Оксана, казалось, вообще забыла, где находится. Она закрыла глаза, подняла лицо к небу и начала петь странный мотив. Странный, потому что в нём вроде и были слова, а вроде и нет. Иногда чудилось, что я вот-вот различу, о чём идёт речь, но спустя мгновение слова рассыпались на отдельные гласные и смысл ускользал. Временами голос Леди поднимался так высоко, что звенело в ушах, а потом опускался до таких низких звуков, от которых давило в черепе.

Песня сменилась серией резких движений. Возникло впечатление, будто я вижу молнию в человеческом облике, которая мечется по площадке башни. Этот разряд сменился волной, вальяжно бегущей по плитам. После – порхающая птица и плывущая рыба, торнадо и летний ветерок, бабочка и кошка.

Танец оборвался, и Леди пропела окончание песни. Причём я отлично понимал, что слышу именно финал. Завершающая нота повисла в воздухе и становилась всё мощнее и мощнее, пока я не ощутил себя в эпицентре сильнейшего взрыва. Ни световых эффектов, ни ураганного ветра, но ощущение было именно таким.