Поговорим о болезни Паркинсона

Лично я очень ответственно подхожу к режиму приема лекарств. Всякий раз при смене терапии я спрашиваю своего врача о возможных побочных эффектах, чтобы они не застали меня врасплох. Я проверяю, выдали ли мне в аптеке лекарства в точном соответствии с рецептом. Я беру с собой коробку с таблетками, когда ухожу из дома, чтобы регулярно принимать препараты.

Я также держу под рукой сумку с недельным запасом моих лекарств, чтобы при необходимости взять ее с собой в случае госпитализации или иной чрезвычайной ситуации. В сумке также есть памятка с описанием моего состояния здоровья и графиком приема препаратов.

Во время поездок я беру с собой достаточное количество лекарств и не выпускаю их из поля зрения. Например, если я путешествую на самолете, я не оставляю их в багаже, а беру в ручную кладь{25}.

* * *

Когда Саре Бойер диагностировали болезнь Паркинсона, это ее скорее успокоило, чем встревожило. Она точно знала, что это такое, так как была медсестрой по образованию и преподавала сестринское дело свыше 25 лет. Хотя она не знала точно, что с ней не так, она понимала, что большинство других вариантов (например, инсульт, опухоль и дисфункция головного мозга) были хуже, чем болезнь Паркинсона. Более того, она знала, что это лечится.

Невролог Сары прописал ей леводопу, чтобы удостовериться, что у Сары болезнь Паркинсона. Лекарство оказалось эффективным: все симптомы исчезли, подтвердив диагноз.

Однако Сара не хотела длительно принимать леводопу. Она провела некоторые изыскания и узнала, что дискинезия была одним из потенциальных побочных эффектов. Сара считала, что леводопа ей не подходит, и попросила невролога назначить что-то другое. Он прописал Мирапекс.

Хотя взглядов Сары на леводопу придерживаются многие, результаты исследований противоречивы: одни говорят, что по сравнению с агонистами дофамина леводопа дает больший риск развития дискинезии, другие возражают, что исследования были проведены небезупречно и пациенту всё же следует начинать с леводопы.

Сара еще принимает антидепрессанты, но она не верит, что ее депрессия связана с болезнью Паркинсона. «Депрессия в моей семье есть, – твердо говорит Сара, – болезни Паркинсона – нет».

Триша Кларк: «Я вижу, как меняется состояние Айвена после прекращения приема лекарств, разница огромна – как день и ночь».

Чак Линдерман: «Я не могу с уверенностью сказать, насколько на самом деле эффективны лекарства… Я иногда задаюсь вопросом, а что произойдет, если я спущу все свои таблетки в унитаз».

Логопедическое лечение

Болезнь Паркинсона может нарушать работу мышц речевого аппарата. В результате многие пациенты считают, что их речь становится тихой, невнятной или искаженной. Я был одним из таких пациентов.

Сначала я не догадывался, что у меня нарушилась речь. Однако моя семья это заметила, и я обратился к логопеду, которая использовала программу голосовой терапии Ли Сильвермана (Lee Silverman Voice Treatment – LSVT)[10], делающую акцент на увеличении громкости голоса для коррекции тихой, невнятной или искаженной речи.

Терапия основана на серии голосовых упражнений для укрепления мышц речевого аппарата, которые я выполнял каждый день.