Поговорим о деменции. В помощь ухаживающим за людьми с потерей памяти, болезнью Альцгеймера и другими видами деменции

Помните: вы идете не в одиночестве. И знайте: на этом пути тоже можно испытать радость и полноту жизни.

Глава 18. Шон. Осколки горя

В соавторстве с Дениз Педерсен

Эта история о том, как моя дорогая подруга, с которой мы дружили всю жизнь, стала профессионально заниматься помощью людям, потерявшим близкого, и полностью посвятила себя этой профессии.

Шон – мой первенец и единственный сын. Он родился, когда я сама была еще ребенком – мне исполнился двадцать один год. Держа его на руках, глядя в его прекрасные голубые глаза, я наполнялась ни с чем не сравнимой радостью; благодаря его рождению я впервые в жизни ощутила чудо Божьей благодати. Три с половиной года спустя я родила сестру Шона, Даналин. Как только Шон взглянул на нее, он засиял от гордости. Их отношения были самым огромным подарком в моей жизни, и с годами брат с сестрой становились только ближе.

Поскольку я много лет воспитывала детей в одиночку, между нами возникла необычайно крепкая связь. Мы часами говорили, смеялись, играли, мы росли вместе. Мои дети – это вся моя жизнь.

Однажды поздно вечером в воскресенье 19 сентября 2004 года Шон ехал домой после встречи с друзьями. До дома он так и не добрался.

В понедельник утром, когда я обнаружила, что Шона нет в его комнате, как бывало обычно, мы с Даналин поняли: что-то не так – и начали обзванивать знакомых. Шон очень любил быть дома и редко оставался на ночь у друзей. А если бы и остался – обязательно предупредил бы нас.

Вечером в понедельник мы позвонили в полицию, и начались поиски. Восемь суток мы непрерывно искали его. Мы организовали специальные отряды, искали с собаками, даже задействовали вертолет. Мы сделали тысячи телефонных звонков. Мы словно стали героями сериала «Сумеречная зона».

На девятый день поисков в 13:30 нам позвонили. Это был звонок, к которому никто не может быть готов. Шона нашли мертвым рядом с загруженной скоростной автострадой близ Сакраменто в штате Калифорния. Он заснул за рулем, вылетел с дороги и врезался в деревья и шумозащитный экран. Шона выбросило из машины; из-за густого кустарника с дороги не было видно ни его, ни даже самой машины.

С того дня наши жизни навсегда изменились, и мы с Даналин начали осознавать, что значит слово «горе».

Я была в состоянии шока. Я не могла ясно мыслить и принимать решения, не говоря уже о том, чтобы исполнять их. Я словно оцепенела и не представляла, как можно жить дальше и не умереть от горя прямо сейчас. Я обращалась в несколько местных церквей и к психологам, и, хотя все пытались утешить меня, никто в действительности не знал, как оказать мне помощь, в которой я отчаянно нуждалась. Я не находила системы поддержки, отвечающей моим нуждам, и поэтому стала слушать, читать и изучать всё, что могла найти, о переживании горя и о том, как другие люди справляются с подобным кошмаром. В процессе этого поиска я узнала очень много и сейчас стараюсь делиться полученными знаниями с теми, кто обращается ко мне.

Я решила взять собственное разбитое сердце и отправиться с ним к другим семьям, которые потеряли ребенка. С тех пор я посвятила себя помощи таким семьям. Когда я сосредотачиваюсь на чужой беде, я осознаю, что больно не мне одной. Для людей, оставшихся без кого-то близкого, переживание горя – это дорога длиной в жизнь.

Но надежда есть. С помощью профессиональных психологов и друзей, которые молятся друг за друга, поддерживают и подбадривают, мы можем найти утешение уже на этом свете.

Чему нас учит эта история

Из этой душераздирающей трагедии моя подруга Дениз Педерсен смогла извлечь нечто очень значимое. Я сама стала свидетелем ее поистине невероятного мужества и сострадания.

Ко мне множество раз обращались с просьбой о помощи с переживанием того горя, которое испытывает ухаживающий в конце пути своего подопечного. История Дениз дала мне понять, как поддержать человека, столкнувшегося с противоречивыми эмоциями, вызванными чувством утраты. Дениз позволила мне разделить с ней то, через что она прошла, и показала, что, хотя в опыте разных людей, переживающих горе, может быть много схожего, всё же подобный опыт всегда индивидуален; каждый раз горе – это уникальный узор, составленный из множества осколков боли.

Каждый осколок нуждается во внимании и сострадании. И хотя горе кажется причудливой мозаикой из этих осколков, не следует думать, что расколот сам человек, переживающий его. Человека не нужно исправлять или чинить. Его нужно выслушать, ему нужно дать ощутить и понять собственные чувства, создать для него атмосферу принятия. Всякий раз горе – это личный путь, пугающий и нехоженый, и на нём никого нельзя ни подталкивать, ни останавливать, ни заставлять свернуть в сторону. Мы должны уважать потребности человека, переживающего горе, и ту скорость, с которой он готов идти по своему пути.

Вот что говорит Дениз: