Поговорим о супружеском счастье…

ОНА (обиженная и в предвкушении монотонной рутины дня): «Ну, уж нет! И ребенок вот–вот проснется, и тебе уже пора убегать через полчаса. Что это за отношения — впопыхах? Давай до вечера оставим».

Наступает вечер. Картина повторяется…

И так — на протяжении четырех месяцев. Маски рационализации работали в этой семье в полную силу:

ОН: «Жена не права. Я имею право на отдых вечером и ее любовь утром. Она должна меня понять».

ОНА: «Это он виноват. Я имею право на любовь мужа вечером. Я ждала его весь день».

Проблема не в усталости или суете дня. Проблема заключается в том, что они оба не желали понять друг друга. Маска эгоизма им обоим навязывала мысль: «Ты прав! Это он/она не хочет тебя понять».

У этой пары решение проблемы было простым: они составили расписание: четные дни — вечер, нечетные — утро.

Другая пара с подобной проблемой приняла решение заводить будильник на два часа ночи, чтобы никому не было обидно.

Были такие супруги, которые прибегли к «вахтовому методу»: месяц — по–моему, месяц — по–твоему.

Выход из создавшейся ситуации находится, сразу, как только карнавал масок заканчивается, и оба супруга обращают внимание на свой собственный эгоизм.

Маска ОТРИЦАНИЯ

«Я не хочу и не буду замечать ни твоего, ни своего эгоизма»

Эта маска обычно присуща почти всем во время влюбленности, но иногда носится и после десятков лет совместной супружеской жизни. Опасность ношения такой маски заключается в том, что проблемы, связанные с эгоизмом, не решаются, а копятся, создавая взрывоопасную атмосферу в семье.

На встречах по добрачному консультированию мы всегда даем домашние задания: молодым людям нужно по отдельности письменно ответить на предлагаемые вопросы, а потом обсудить ответы друг с другом; если же возникают неясности, разногласия или непонимание, можно вынести их на следующую консультацию.

Среди прочих есть такой вопрос: «Каким по чистоте вы видите свой будущий дом?»

У одной пары были такие ответы:

ОН: идеально чистым.

ОНА: вылизывать не буду.

И никто из них раньше не обратил внимания на эту разницу в отношении к проблеме чистоты своего будущего жилья. Сработала маска отрицания: «мы же оба имеем в виду, что дом должен быть чистым». Оставить эту маленькую деталь, не обговорив ее, означало бы строить свой дом на «пороховой бочке».

На консультации с ними мы сразу стали выяснять, кто что подразумевал, когда писал свой ответ, и насколько совпадает их идеал чистоты:

Пыль на пианино — это «идеально чисто» или «вылизывать не буду»?

Ботинки, поставленные мужем не в полку для обуви, а рядом — это «идеально чисто» или «вылизывать не буду»?

Игрушки на полу в детской — это «идеально чисто» или «вылизывать не буду»?

Как правило, подробного обсуждения требуют и другие вопросы: о частоте посещения родственников и друзей, о приеме гостей, о домашних животных. Задача добрачного консультирования — не только выявить все «точки кипения» предстоящей семейной жизни, но и показать молодой паре, что проблемы и конфликты, которые возникнут сразу после свадьбы, не означают, что с их браком что–то не в порядке. Просто естественный процесс становления той самой заветной Любви невозможен без трений.

Если же прятаться за маской отрицания, эгоизм будет расти и рано или поздно начнет разрушать отношения супругов.

Маска ПРОЕКЦИИ

«Я несчастлив(а) из–за нее(него)»

Как часто приходится это слышать! Мы были бы счастливее, если бы…

… наш ребенок не болел так часто;

…в нашу жизнь не вмешивались ее родители;

…мне на работе платили больше;

…в России было все, как в Америке;

…начальник у меня не был таким твердолобым.

Носитель этой маски винит в разрушении супружеских отношений всех и вся: родственников, детей, правительство, но не себя, любимого.

МИХАИЛ: Воспоминания о прошлых ошибках заставляют меня снова и снова краснеть перед моей Надей.

Через несколько лет после свадьбы для решения нашего жилищного вопроса я написал рапорт в военкомат, чтобы меня отправили служить офицером. Попал я на Дальний Восток, под Уссурийск. Наши друзья, родители и близкие люди остались в Самаре, за девять тысяч километров. Но эта жертва была окуплена тем, что мы сразу получили там свою квартиру.

У нас родилась вторая дочь, у меня была прекрасная, интересная работа, большие возможности для продвижения по службе и всеобщее признание. Я был совершенно счастлив и доволен. А Надя оказалась вырванной из активной жизни. Она была дома, весь день одна, ожидая моего возвращения, чтобы поговорить со мной. Я же был целиком поглощен своей работой, оставаясь вечерами на станции и обучая других офицеров и

бойцов работе на сверхсложной технике. Усталый, еле–еле добирался до постели и валился с ног. Я был полностью уверен, что поступаю правильно, ведь мой карьерный рост и признание начальства благополучно сказывались на материальном состоянии нашей семьи. Надя же была несчастна. Меня это раздражало: