«Погранец». Зеленые фуражки

Триста метров, двести. Пора! Федор приказал открыть огонь. Такого эффекта он сам не ожидал. Сразу открыли стрельбу трофейные пулеметы и наш «ДП», да еще бойцы из «СВТ» выстрел за выстрелом делали. Пулеметчик немецкий, что на бронетранспортере виден был, Борисовым убит. На его месте второй номер расчета появился, но и он прожил минуту. Борисов свои цели поражал наверняка. Немцы понесли большие потери убитыми и ранеными. Уцелевшие залегли. Бронетранспортер встал. Экипаж у него три человека, водитель и пулеметный расчет. Одновременно управлять бронированной машиной и вести стрельбу невозможно. Да и видел водитель, как погибли оба пулеметчика, рисковать не хотел. Без поддержки пулемета и пехоты бронетранспортеру приближаться к противнику нельзя. Он имеет бронированное днище и борта, а верх открыт. Забрось сверху гранату, ее осколки от бортов отрикошетируют, шансов выжить нет.

Немецкий офицер поднялся, взмахнул пистолетом, приказывая пехотинцам подняться в атаку. Хлопнул выстрел Борисова, офицер упал. Сдрейфили солдаты, отползать стали. За ними попятился бронетранспортер.

Атака захлебнулась. Федор крикнул:

– Все целы? По порядку рассчитайтесь!

Даже не ранило никого. Чудеса, да и только! Немцев наваляли, если с мотоциклистами считать, около полусотни.

Но от немцев добра ждать не приходилось. На мотоциклах раций не было, а на бронетранспортере Федор сам видел антенну. Сейчас свяжутся со своими, жди артналета или бомбардировщиков.

Федор не стал рисковать.

– Отползаем. Ищем укрытие. Агарков – останешься наблюдателем.

Справа от их позиций обнаружили промоину. Веток наломали, сверху прикрыли. Сами туда забрались. Выстрелов минометов никто не слышал, за несколько километров расположились. Просто завыли падающие мины, их слышно за две-три секунды до падения и взрыва. Два разрыва в сотне метров от окопов. Пристреливались, поскольку стреляли не всей батареей. С бронетранспортера огонь корректировали по рации, потому что два следующих разрыва легли ближе, а третья серия мин накрыла позиции. Только бойцов там уже не было. Корректировщик дал добро, и теперь позиции минами накрыла вся батарея.

Вой падающих мин, вспышка, черный дым, потом грохот. Осколки, еще горячие, на излете попадали и в укрытие, не причиняя вреда.

Федор беспокоился – как там Агарков. Огненный шторм бушевал на позициях пятнадцать минут, затем все стихло. Бойцы вернулись в окопы. Вся земля изрыта воронками, две мины угодили прямо в окопы. Не отведи Федор бойцов в укрытие, были бы убитые и раненые. А так обошлось. После такой мощной поддержки минометов немцы снова пошли в атаку. Сейчас уже осторожничали, старались не цепью бежать, а укрывались за бронированной машиной. И пулеметчик их до поры до времени не высовывался. Триста метров, двести, сто пятьдесят. Над броней показалась голова в стальном шлеме, да не вся, только верх каски и немного видно лицо в прорези бронещитка. Пулеметчик не успел огонь открыть, хлопнул выстрел, и голова исчезла. Федор мысленно поблагодарил Борисова. Молодец якут.

Солдаты быстро рассыпались цепью, побежали. Расчет был на быстроту. Кто-то должен успеть добежать до окопов на бросок гранаты, проредить защитников. Медлить было уже нельзя.

– Огонь!

Шквал огня из шести пулеметов, винтовок «СВТ» и автомата Федора сорвал атаку. Кинжальный огонь не дал шансов никому миновать стометровый рубеж. Немцы снова потеряли убитыми и ранеными не меньше двадцати человек, стали отступать. Бойцы в горячке боя еще выпустили несколько очередей вслед, потом прекратили. Один Борисов продолжал стрельбу, и все бойцы видели результат. Выстрел, и еще один немец упал.

Немцы снова отошли к опушке.

– Отходим в укрытие! Бегом!

Не добежали совсем немного, как немцы снова обрушили на позиции минометный огонь, на этот раз плотный и продолжительный. По их понятиям, на позиции не должно было остаться ничего живого.

Когда сидели в укрытии, Федор вспомнил эпизоды Чеченской войны, преподаватели рассказывали в училище.

– Ефрейтор, стреляешь ты метко, но есть более выигрышный вариант. Подстрели одного в ногу. Тот упадет, начнет кричать, просить помощи. К нему камрады бросятся на помощь. Вот ты их и бей. Худо-бедно двух-трех убить успеешь.

– А кто такие камрады? Санитары, что ли?

– Товарищи, сослуживцы.

– Понял. Вроде подсадной утки.

– Точно, Егор. Вернемся к своим, напишу на тебя представление. Пусть медаль дадут или в звании повысят. Воюешь ты хорошо, для других бойцов наглядный пример.

Разрывы мин стихли.

– Щеголев, стрелой на позиции, глянь, что немцы делают.

Боец выбрался неловко, побежал, петляя. И только взбежал на пригорок, как обернулся, закричал:

– Немцы! Близко!

– На позиции – бегом!

Федор сам выскочил первым. Мать твою! Под прикрытием минометного огня пехота немецкая подобралась близко – сто метров до них. Подошли бы и ближе, да убоялись быть пораненными своими осколками.

– Огонь!