Пограничье

   — Про летучих мышей, говоришь? — бледное лицо вдруг стремительно покрылось серой шерстью, нос превратился в отвратительное подвижное рыльце, уши увеличились, развернувшись в разные стороны от вдруг уменьшившейся в размерах головы.

   — Так что там про летучих мышей?

   — Я не понимаю… — правой рукой Пауль схватился за грудь, незаметно нащупывая карман с янтарной слезой богини. — Этого не может быть…

   — Насчет крови ты совершенно прав, — так же легко и быстро Гамлет Лирикович из жуткого монстра превратился в дворецкого Призрачного замка. — Кому она нужна? Противная — жуть. Особенно, когда остынет… А вот энергия и жизненные силы, тут бы я с тобой поспорил, Берти. В другие времена… Сейчас же, знаешь, сейчас я просто хочу, чтобы ты вернулся в камеру, мой юный друг, достал из своего Убежища моего полудохлого хозяина… И тогда, тогда я, может быть, убью тебя быстро…

   Сначала Пауль схватил огненную нить, а потом уже испугался.

   Все-таки просчитался.

   А если не хватит сил? Ведь граф говорил про амбарную книгу, а что один недоученный домовой, пусть даже с довольно обширной и разнообразной практикой, может против настоящего гиганта? Возможно, самого сильного из живущих ныне…

   Но что-то, видимо, Все-таки может, потому что Пяткин вдруг дернулся, отшатнувшись от огненной петли и выставил перед собой стеклянный щит, но поздно… Пауль вскочил на ноги, становясь в центре выстроенной домовым энергетической паутины. Охотник и жертва поменялись местами.

   — А ты не так прост, — хмыкнул Гамлет Лирикович, Павлик же благоразумно промолчал в ответ.

   — И методы у тебя довольно оригинальны, — они осторожно двигались по кругу, стоя друг против друга и выискивая щель в обороне. — Не могу определить, к какому роду ты принадлежишь… Не подскажешь?

   Пауль снова ничего не сказал, продолжая плести огненную сеть заклинаний.

   — Как велика твоя книга, малыш?

   Эро улыбнулся и на этот раз не смог удержаться от ответа:

   — Не хочу вас расстраивать, дедушка, но размер — это не главное…

   Дворецкий сделал обманное движение вправо, резко послав левой рукой в Пауля парализующее заклинание. Молодой человек успел выставить щит, но все-таки не удержался от удивленного возгласа. Все-таки, как бы там ни было, домовой, пользующийся не своей природной магией, а магическими нитями — это, скорее, исключение из правил.

   — А я, пожалуй, приверженец той школы, — проговорил Гамлет Лирикович, когда они вновь начали кружить друг против друга, словно два полоумных танцора, — которая утверждает, что размер всегда имеет значение...

   Еще один выпад, но тут уже Пауль воспользовался ситуацией и из-под руки швырнул в своего противника огненную молнию. Дворецкий зашипел, болезненно скривившись, так как часть заряда все-таки прошла сквозь щит.

   — Кстати, пока ты еще жив и не покалечен, — Пяткин улыбнулся снисходительно. — Не хочешь рассказать, откуда у тебя слеза Койольшауки?

   — Только после вашего рассказа о том, где я прокололся...

   Все-таки непонятным оставалось, как Гамлет Лирикович смог рассмотреть за абсолютной копией графа Бего начальника Ивского эфората.

   — И снова напомню тебе о размере, малыш, — дворецкий попытался сделать подсечку, дернув за нить воздуха, но Пауль вовремя подпрыгнул. — Просто у меня больше опыта. И потом, я столько лет знаю Берти, что обмануть меня, приняв его личину, не получилось бы ни у кого... Не пойму только, зачем тебе вообще понадобился этот цирк?

   Пауль покосился на ловушку, возле которой мялся Пяткин, и пожал плечами:

   — Сомневаюсь, что иначе вы бы выпустили меня из немагического пространства, — и дыхание задержал, боковым зрением следя за тем, как нога Гамлета Лириковича скользит в непосредственной близости от закрученной в силок линии огня. Скользит, скользит... И переступает его. Досада!

   — Грубо играете, молодой человек. Ваши методы на простаков рассчитаны. Или на детей. Я не в том возрасте, чтобы купиться на такой банальный трюк.

   — Не в том, и это наводит на мысль... — начал говорить Пауль, но вдруг, зацепившись ногой за край ковра, нечаянным движением разрушил всю свою так тщательно созданную защиту. Глянул испуганно на своего соперника, который, злорадно ухмыляясь, опустил свой щит, чтобы совершить последний и победный выпад.

   — ...что надо менять стратегию, — Эро выдохнул и, схватив со стола тяжелое малахитовое пресс-папье, резким прицельным броском метнул его в дворецкого.

   Он целился в плечо, надеясь, что Пяткин отшатнется от удара и тем самым попадет во вторую ловушку. Ну, или просто откроется, дав возможность противнику нанести решающий удар. Чего Пауль никак не ожидал, так это того, что в момент броска дворецкий шагнет вперед, споткнется о тот самый ковер, на котором сыщик так удачно «подскользнулся», и рыбкой нырнет вперед, подставив под удар не плечо, а голову.

   Сначала раздался неприятный звук, словно кто-то уронил на пол большой арбуз, а потом, сразу за арбузом, на пол рухнул обладатель большой домовой книги Пяткин Гамлет Лирикович, пробормотав удивленно:

   — Вот так?