Пограничье

   Рожок для кормления, запасные пеленки, Зойкин поводок. Быстрый взгляд на часы — я уложилась в шесть минут. Отлично. Еще три минуты потрачены на переодевание, минута на то, чтобы устроить Оливку за моей спиной.

   Кажется, я готова.

   — Зойка, к ноге!

   Слух обострен до предела, ноздри трепещут, выискивая опасные запахи. Я ничего не боюсь, я не боюсь никого. Я последняя рыжая волчица из древнего, как луна, рода, я буду жить свободной.

   Распахнула двери и едва не закричала от ужаса, врезавшись в твердую мужскую грудь.

   — Привет, торопыжка! — Эро ловко обнял меня за талию, удерживая на месте. — Куда собралась?

   Я не слышала его шагов, не чувствовала его присутствия за дверью, я даже запаха его не заметила, хотя он никуда не делся, он все так же мятен и свеж. Он улыбался немного устало, но искренне. И совершенно точно был рад меня видеть.

   — Ты что, призрак? — выкрутилась из кольца его рук и просочилась в коридор.

   — Еще минуту назад был живым, — хохотнул он в ответ, перегораживая мне дорогу. — А куда мы так спешим?

   — Мы не знаю, а я ухожу отсюда.

   Разговаривать с ним сейчас не хотелось, как и объяснять причины своего поступка, как и думать над тем, почему я не почувствовала его присутствия за дверью. В данный момент больше всего на свете мне хотелось удрать.

   Удивительно, но Павлик не стал больше задавать вопросов, смерил меня взглядом взволнованным, а мельтешащего за моей спиной Афиногена — раздраженным, после чего неуверенно кивнул:

   — Ладно.

   Схватил меня за руку и повторил уже более решительно:

   — Ладно. Но не думай, пожалуйста...

   Где-то на улице протяжно и громко завыл волк, а потом закричали сразу несколько человек и послышался топот ног. Зойка скосила на меня левый глаз. Явно оценивала мою реакцию на происходящее, соображая, впадать ей в панику или можно с этим пока обождать.

   Пауль сжал мою ладонь и шепотом спросил:

   — Амулет работает?

   — Нет...

   Как он узнал? Как он узнал, что чертов амулет сломался? Как он догадался, что меня вообще это тревожит?

   — Вот и отлично. Ничего не бойся. Идем! — подмигнул мне и увлек в противоположную от выхода сторону.

   Вверх по лестнице, направо, по коридору до первой двери, снова вверх...

   — Поль, ты был здесь раньше.

   — Нет, конечно! Зачем мне казарма таможенников... Тихо! Тут на цыпочках, хорошо?

   Врет. Вне всякого сомнения, врет мне. Не может человек так ориентироваться в незнакомом месте. И не человек не может. Мне бы понадобилось раза в три больше времени, чтобы найти этот путь. Хотя вру! Я бы даже искать его не стала, мне бы банально не пришло в голову, что вместо того, чтобы выйти из здания через дверь (как вариант, выбраться через окно), можно подняться на третий этаж, спуститься на первый в другом корпусе, открыть подвал, пройти мимо сводящих с ума своей изысканностью запахов и вдруг очутиться у решетки, за которой дышал ночной прохладой лес.

   И конечно же, эта решетка не была заперта.

   В абсолютном молчании — ну, это если не считать пыхтения Афиногена — мы вышли из тайного хода, а спустя минуту Эро остановился.

   — Мне надо вернуться. Пожалуйста, просто подожди меня здесь.

   — Я... — не знаю, что собиралась сказать. Кажется, собиралась возмутиться из-за того, что он командует. Или спросить о том, как нам удалось найти выход. Или поинтересоваться, где он пропадал столько времени.

   Но вместо всего этого я произнесла только короткое:

   — Я...

   И почти сразу выпала в осадок, потому что Пауль немного наклонил голову, чтобы коснуться губами моего лба, и очень тихо спросил:

   — Амулет запереть или ты пока хочешь иметь возможность обернуться?

   По-моему, мое сердце остановилось.

   — Хорошо, — Эро кивнул и еще раз поцеловал мою больную голову, — оставим все как есть. Я вернусь, самое позднее, через тридцать минут. Договорились?

   И ушел, а ко мне умение соображать только спустя несколько минут вернулось вместе с панической волной и очередным приступом страха. Он знает о том, что я полноценный волк. Совершенно точно знает.

   Это катастрофа! Я плюхнулась прямо на мокрый и грязный мох, не думая о сохранности папиного шедевра, в который была одета, и схватилась за голову. Оливка недовольно захныкала от резкости моих движений, и это меня слегка успокоило и отрезвило. Именно это, а не слова Афиногена:

   — И нечего впадать в истерику. Пауль тебе не враг.

   Не враг. Но и другом его назвать я могу только с очень большой натяжкой. Да, мы знакомы чертову тучу лет. Но что толку? Он был и остается для меня чужим человеком. Возможно, чуть менее чужим, чем весь остальной мир. Миры.

   — Ну, знает он нашу тайну... Подумаешь! Тоже мне проблема!

   — Капец! — всхлипнула я и снова схватилась за голову, на этот раз осторожно, чтобы не потревожить Оливку.

   — Что? — хранитель посмотрел на меня, подозрительно сощурив глаза, и совершил стратегически верный и своевременный маневр, вскарабкавшись на дерево.

   И уже оттуда:

   — И не сверкай глазами! Нужно же мне было выяснить, кому я свою подопечную доверяю. Поэтому я слетал в библиотеку, оформил запрос...

   Капец!

   Стукнулась лбом о шершавый ствол ели, надеясь, что все это бред.

   — Библиотека? Где-то есть библиотека с книгой обо мне?!!