Пограничье

   — Ну уж нет, — проговорил Эро и недоверчиво покачал головой. — Серьезно?

   — Что происходит? — прошептала Ангелина.

   — Пауль Эро! — что-то дрогнуло в голосе Вельзевула Аззариэлевича, и Павлик понял, что был прав. Откровенно говоря, вплоть до этой дрожи он не был уверен, что его догадка верна. И даже мысленно стоил оправдания и прикидывал, успеет ли написать завещание, если директор окажется директором, а не тем, кем он его считал...

   — Хватит! — сыщик щелкнул пальцами, и Сонья с подростками исчезла, а Вельзевул Аззариэлевич подернулся рябью, словно отражение в зеркальной воде паркового пруда.

   — Хватит! — еще один легкий щелчок, и Фасолька зашипела разъяренной кошкой, наконец, поняв, что же здесь происходит.

   — Не знал, что тебя выпустили, — ухмыльнулся Павлик, немного наклонив голову на бок и с брезгливым интересом рассматривая того, кого они с Ангелиной опрометчиво приняли за пана Ясневскогo. — Или не выпустили?

   — Черт, мне стыдно! — простонала Фасолаки, притягивая к себе из воздуха магическую нить. — Как я могла это проворонить... Не в мои лета попадаться в такую грубую ловушку.

   — Пауль Эро... — снова повторил зыбкий директор Школы Добра, а его глазки испуганно забегали по помещению, словно ища выход. — Пауль Эро... — голос стал тоньше и женственнее, Вельзевул Аззариэлевич сначала громко чихнул, закрыв лицо руками, тряхнул головой, а затем посмотрел из-за ладоней на Павлика пронзительными горящими ненавистью зелеными глазами.

   — Ты сам пришел ко мне в кабак. Сам виноват. Это моя территория.

   — Твоя? — сыщик расслабленно упал на стул, глядя на женщину в платье недавней разносчицы эля. — Не знал, что мороки стали получать лицензию на официальную охоту...

   — Ты многого не знаешь, — женщина оскалила редкие зубы, но наброситься на сыщика побоялась. — А я имела право на месть.

   Ангелина следила за происходящим с легким удивлением, смешанным с недоверием. Все-таки надо было последовать примеру остальных и с головой окунуться в жизнь, а не прятаться в Городе, пытаясь возродить былое. Тогда, может, они бы не попали в эту неприятную ситуацию...

   — Не знаю, — Павлик кивнул и сделал мороку приглашающий жест, предлагая присесть на свободный стул, — но ты мне, конечно, расскажешь.

   Женщина насупилась, вздохнула, зло сверкая глазами, но плюхнулась на указанное место. И в тот же миг «Пьяная свинья» наполнилась веселыми звуками и звоном посуды. Никто никуда не спешил убежать, никто ни от кого не прятался, разносчица все так же суетилась между столиками, хозяин кабака игриво пощипывал за объемный зад хозяйку, в подсобке по-прежнему капало из плохо закрученного крана.

   Пауль Эро всегда был очень вежливым и воспитанным юношей, и с возрастом его хорошее воспитание не растерялось вдоль дороги жизни. Он элегантно указал открытой ладонью на вновь прибывшую и, слегка повернув голову к своей собутыльнице, произнес:

   — Разреши представить тебе Анжелу, рецидивистку и отъявленную нарушительницу установленных в обоих мирах законов. Анжела, в некотором роде, морок.

   Анжела показала Павлику неприличный жест и обиженным тоном заявила:

   — Это все ваши придумки, мороки не подписывались под вашими законами... В конце концов, мы же никого не убиваем, нам просто надо на что-то жить...

   Ангелина хмыкнула едва слышно — конечно, мороки не убивают. Они доводят до сумасшествия своей переменчивостью, своим умением проникнуть в мысли жертвы. Они действительно не убийцы. Они аферисты, можно сказать, потомственные и даже генетические.

   — Я много не беру, — все тем же тоном продолжила женщина-морок, — только чтобы прокормить семью.

   По бледной щеке скатилась красивая алмазная слеза, но вызвала она у обоих слушателей не сочувствие, а улыбку.

   — Ну, ты сильна! — восхитился Павлик почти искренне. — Я так не умею... Но об этом после, что ты там говорила насчет того, что я ничего не знаю?

   Фасолаки махнула рукой разносчице, чтобы та принесла еще эля, а Пауль наклонился к Анжеле.

   — Ничего такого, — проворчала та, проклиная себя за длинный язык. Вот всем она хороша, всем, но любит поболтать о том, в чем не очень-то и разбирается. Любит, хоть режь.

   — Э, нет! — сыщик погрозил пальцем. — Я тебя знаю, просто так ты слов на ветер не бросаешь. Что там не так с моими знаниями?

   Анжела загрустила, размышляя над тем, как лучше вывернуться из этой ситуации. Хозяин по головке не погладит за болтливость... С другой стороны, он далеко и, может быть, вообще не узнает, а Пауль Эро — вот он: сидит рядом, улыбчиво сверкает зубами. С него станется снова упрятать бедного несчастного морока за решетку. Ни за что. За маленькую шутку. Уж и пошутить нельзя...

   — Лицензию на охоту мы, может, и не получили. Пока, — Анжела воровато оглянулась по сторонам и, наклонившись вперед, прошептала:

   — Но, станется, она нам и не понадобится. Среди наших слухи ходят, что скоро будет большой передел.