Пограничная стража России от Святого Владимира до Николая II

Петр все обошел пешком, сам спланировал размещение основных объектов и, сильно устав, присел отдохнуть. Рядом опустился на камень помощник, бригадир Левашов. «Нет ли у тебя, братец, водки?» – спросил у него Петр. «Водки нет, государь, – ответил тот, – а есть сивуха!» «И то ладно, – заметил царь. – Не найдется ли только редьки закусить?» Принесли редьку. Петр велел всем наполнить кружки и сказал: «Выпьем за то, чтобы и здесь, у Волги, и везде, где проходят границы нашего Отечества, они были неприступны для неприятеля». Звякнули кружки, и сопровождавшие царя служилые люди вместе с ним выпили до дна за великолепный тост своего государя.

Проезжая через Саратовскую губернию, не забыл Петр посетить уездный город Царицын. Еще в 1717 году приказал он построить здесь укрепленную линию в северо-западном направлении: уж очень досаждали местным жителям кубанские татары. Теперь положение изменилось. До самого Дона, на шестьдесят верст, протянулась линия форпостов, крепостей, редутов. Кочевали здесь некрещеные калмыки, они же и охраняли укрепленную линию. Последнее обстоятельство особенно обрадовало царя, и он приказал комплектовать из волжских калмыков команды для охраны границы и на других участках. Уезжал он с нижней Волги в хорошем и добром настроении, понимая, однако, что охрана границ российских «зело трудное дело» и требует к себе большого внимания.

О многом передумал Петр, трясясь в своем тарантасе по пути в Санкт-Петербург. Вспоминал войну со Швецией, которая опустошила казну, стоила больших жертв и тяжело отразилась на жизни людей. «Оградив Отечество безопасностью от неприятеля, – размышлял Петр, – надлежит теперь обогатить и возвеличить его. И тут главное средство – промышленность и коммерция». Много думал он о том, как поднять экономику и торговлю, «чтобы облегчен был народ». Возможно, именно здесь, по пути в столицу, созрела у Петра решимость проводить в торгово-экономических отношениях с европейскими странами политику «меркантилизма». По господствовавшим тогда экономическим взглядам государство, чтобы быть богатым, должно было стремиться как можно больше производить у себя дома, как можно больше продавать товаров в чужие страны и как можно меньше покупать иностранных.

Для Петра не было секретом, что русская промышленность не выдержит конкуренции с европейскими странами, и потому он решил ввозимую из-за границы продукцию обложить высокими пошлинами, а некоторые ее виды вообще запретить для ввоза в страну. Но, полагал он, эта мера неминуемо вызовет потаенный ввоз товаров, то есть контрабанду, и поэтому необходимо, прежде чем повышать пошлины, надежно закрыть границу, сделать ее неприступной для контрабандистов.

Сразу же по возвращении в столицу Петр подписывает указ, в котором требует: «По всей польской границе, по большим дорогам учредить крепкие заставы и между больших дорог проезды летом зарубить, а где нет лесу, то рвами перекопать и накрепко наказать, чтобы никто ни для чего по оным за рубеж не ездил и следу не прокладывал, а съезжал бы на помянутые большие дороги, и для того с помянутых застав от одной до другой иметь разъезды, а ежели на таких заповедных проездах явится след, то тут дожидать, и кто поедет, того взять и штрафовать взятием того, с чем будет взят».

Почему в своем указе Петр I определил местом выставления «крепких застав» польскую границу? Ответ на этот вопрос несложен. К тому времени Польша в военном отношении уже не представляла серьезной угрозы для России, зато польские контрабандисты были необычайно дерзки, предприимчивы и изобретательны. Они рыскали по всей Европе, скупали по дешевке все, что попадало под руку, и везли в Россию, где «свой» товар продавали втридорога. Надо полагать, что Петр знал об этом и принимал ответные меры.

А в следующем, 1724 году он утвердил подробный таможенный тариф, по которому заграничные товары облагались высокими пошлинами, если они конкурировали с товарами отечественного производства. Пошлины за ввоз парусины, скатертей, железных игл, предметов роскоши достигали семидесяти пяти процентов их стоимости. Товары же, в привозе которых страна нуждалась, так как они производились на русских мануфактурах в недостаточном количестве, облагались низкими пошлинами. Новая торгово-экономическая политика Петра вступила в действие.

Впрочем, выставление «крепких застав» по границе преследовало не единственную цель – борьбу с контрабандой. Надо было еще удерживать и «беглых людей», которых становилось все больше. Помещики обращались к Петру с жалобами: «Бегают от нас люди и крестьяне с женами и с детьми на Дон и Хопер, и на Медведицу беспрерывно, многие села и деревни запустошили». Люди бежали не только «на Дон и Хопер», но и в Польшу, Литву, вообще «куда глаза глядят». У Петра народу было мало – всего четырнадцать миллионов человек, и каждый, можно сказать, был на счету. Удерживать их нужно было во что бы то ни стало!