Пограничник

— Рядом с ними, на земле, сражаются их коллеги из пехоты. Умирают. А они не могут им помочь — в тумане не полетаешь, только разобьёшься бестолку. Сколько хороших парней умрёт из-за того, что они на земле?

А война, парни, это не то, что вы думаете. Это тотальное истребление всего и вся. Это тотальная мобилизация всех, кто хоть как-то способен носить оружие, чтобы отразить удар такого же противника, вооружившего всех, кто способен его носить, из своих людей. И вчерашние обычные городские и сельские дети, отнюдь не потомственные воины, взрослеют на войне, видя смерть, смерь и ещё раз смерть. Но не жалеют об этом. Жалеют лишь, что из-за погоды не могут помочь своим.

— Тотальная мобилизация… Что ты и сделал, как только почувствовал, что вошёл в силу и стал графом? Как только перенял дела? — в лоб спросил десятник Мериды.

Далее мы обсуждали войну «нового типа». Войну «будущего». Где не берутся пленные, где зачищаются территории, уничтожается «мирняк». Где командир перед атакой врага кричит оставшимся в живых бойцам:

— Последняя граната для себя!

Ибо плен хуже смерти.

Ночь давно перевалила за середину, а мы всё обсуждали и обсуждали, скатившись до тактики использования железных птиц — бойцов интересовала их грузоподъёмности, спрашивали описания, как птицы кидают на врага вниз большие камни, и отдельно — как сражаются с вражескими птицами. У них в воображении выходили эдакие наездники на драконах, и, наверное, не стоит разубеждать.

— Получается, ты, граф, хочешь и у нас такую войну? — А это воин Ковильяны, сделав обратные выводы из моих слов. — Хочешь, чтобы и у нас было также, как ТАМ? Чтобы и мы оскотинились и потеряли последнее благородство?

Повисла пауза, все после этого вопроса одновременно замерли. Ибо, получается, действительно так. Я принёс им то, что тут знали, но оно не было принято массово, ибо «зашквар». И как вести себя в этой ситуации, ибо я и правда хотел сделать именно это — открыть ящик Пандоры. Забыв спросить у местных о последствиях, понравится ли им.

…Впрочем, а какого чёрта я должен оправдываться? У них — зона комфорта, которую сеньоры всячески боятся нарушить. Виконт Атараиско, понимая, что настал трындец, даже под страхом гибели семьи и провинции не желал отказываться от феодальных прав. И бароны возмущаются по тому же. Может только так и надо, ящиками Пандоры по ним, чтобы в чувство пришли? Ибо никакие перемены никогда не происходят без крови — всегда находятся те, кто до последнего защищает старое, к которому так привыкли, не понимая, что «как раньше» больше не будет.

— Да, я хочу сделать нашу войну такой же! Суровой и беспощадной! — твёрдо произнёс я, сверкнув для верности глазами. — Ибо не мир я вам несу, но меч!

Последняя фраза — из Евангелия от Матфея.

Снова повисла тишина. Вот так, в лоб, приведя библейские авторитетные тексты?..

Но, наверное, только так и можно было. Иначе съедят — завтра я просто перестану быть графом. Я останусь с графским титулом, но графом быть перестану.

Однако этого мало. Простые воины ждали комментариев. И в отличие от нас, детей постиндастрала, они примерно понимали смысл данной фразы, падре проповедями тут народпросвещают. И я только что открыто подал заявку не просто на титул возродителя древней Империи, но на мессианство. А это уже заявочка на ересь и костёр. Надо добивать их, но уводить от религиозной темы.

— Не я это придумал, парни, — покачал я головой, продолжая такой сложный монолог. — Вы — поголовные романтики, ратующие за «честную» войну. Поскакали, получили удовольствие, пограбили, понасиловали женщин, ускакали. А война она, братцы, совсем не такая. И против вас уже давно, много столетий она ведётся. Именно такая «не такая», даже похлеще той, о которой рассказывал сейчас я. УЖЕ мать вашу ВЕДЁТСЯ! — выкрикнул вслух для лучшей усваиваемости. — Вы не можете в ней победить просто потому, что не понимаете её. Не приемлете в своём благородстве. Вас ибут, ваших людей угоняют в рабство, вас едят, но вы не учитесь. Не становитесь умнее. По-прежнему остаётесь благородными романтиками.

У нас в подбрюшье те, кто не прощает ошибок — жестокие орки. А со спины — хитрые и невероятно сильные и мудрые эльфы. Те, кто с удовольствием избавится от ВСЕХ людей, ВСЕХ человеков, вне зависимости от места жительства и принадлежности к какому-либо королевству.

Но королевство решило, что враг рода человеческого не так страшен в сравнении с угрозой друг от друга. «Герцоги» решили сцепиться с королём, король — наказать «герцогов». Авилла и Феррейрос нападают на приграничное защищающееся графство с тыла, когда его войска будут заняты за Кривым Ручьём. Мерида намерился открыто оттяпать земли у всех приграничных соседей, дождавшись, когда войска на Лимесе получат люлей, чтобы заполучить тучные пашни и пастбища и всего лишь стать богаче. Ради презренного серебра.