Пограничные полномочия

Резвый порыв ветра бьёт в лицо сбоку и выбивает у меня лежавшую на коленях куртку. Нашаривая её в строительной пыли, напарываюсь на острый осколок какого-то пластика. Из рассечённого пальца обильно сочится кровь, и я с детским восторгом понимаю: с собой нет ничего, что могло бы её моментально остановить. Скафандр на Ёжике провёл бы по этому поводу с десяток манипуляций над моим телом. Человечество уже давно несколько не в себе относительно таких вещей. Многие даже не знают, что кровь способна остановиться сама, а бактерии на осколке мусора – не убивают через несколько минут, если не сунуть руку в дезинфектор.

Поднимаю палец вверх, рассматривая, а потом опускаю обратно, стараясь ещё больше не испачкать свою любимую тёплую куртку – ей уже триста лет, не меньше… Наверху должно быть прохладно сегодня…

– Наберётся уже минут пять в общей сложности, как вы сидите спиной к вооружённому пришельцу, – раздаётся откуда-то повыше моего затылка. – Ума не приложу, как вас обучают!

У меня успевает непроизвольно пересохнуть во рту за микроскопический отрезок времени, затраченный на распознавание голоса Тома и сути фразы. Но следом – уже без какой-либо паузы – на фоне овладевшего телом расслабления включаюсь в игру:

– И что? Вы тоже сидели ко мне спиной… – отодвигаюсь чуть вправо, оставляя ему место на «камне».

– Я ведь вообще неизвестно кто… да? – разгребает обутой в лиловый башмак ногой мелкий мусор, расчищая пространство перед собой. Подошва излучает неяркое свечение.

– Только пока неизвестно! Рабочая версия: ты сменил пол и решил свалить подальше от шуточек приятелей на этот счёт. Вот и ошиваешься постоянно здесь.

Ветер приподнимает край его волос и перекидывает всю копну на противоположную от меня сторону, оттуда они беспорядочно рассыпаются по лицу.

– Ха-ха… – обеими руками усмиряет ожившую шевелюру. – У нас не меняют пол. У мирабилианцев не бывает несоответствия генетического пола и… как называется…

– Гендерной идентичности. Это если ты вправду мирабилианец… Ладно, версия провалилась…

– Есть другие? – со знакомым блеском в глазах оборачивается ко мне.

– Нет, пока ты всё ещё неизвестно кто. Но… я кое-что понял. Абсолютно неважно, кто ты. То есть… ну… кто ты технически. Я же знаю, кто ты… ну… в действительности. Хех… и почему-то у меня впервые в жизни, кажется, пропало желание допытываться до чего-то… Временно.

– А как же… держать все ниточки?

– Есть вещи, которые нельзя проконтролировать. То, что происходит внутри у твоих друзей. Остальное – без проблем. Удержу.

– И что же ты тогда станешь делать с друзьями? – попеременно улыбается и усмехается несколько раз.

– А я всё уже сделал. Достаточно просто отдать ключи… Должно быть, ты переформатировал мне мозги… Решил не вмешиваться в историю с Чучуевым. Алекс разрулит, если нужно будет. И знаешь, даже не сложно оказалось! Почти не думаю об этом.

– То-то же! Ты ранен? – Том замечает размазанную по моей ладони кровь.

– Ага! Подстрелен дырками от дуршлага. Передай полковнику, что я раскаивался.

– В… своеволии?

– В тугодумии!

– Лиха беда начало…

– Что?!

– А… э… не в этом смысле… – наклоняется, стряхивая со штанины мелкий мусор, – я же, ты понимаешь, изъясняюсь на неродном языке…

– Слишком хорошо изъясняешься. Как ты, кстати, меня нашёл? Я отключил трансляцию координат.

– Часы…

– Да какого хрена! Там нет передатчика, только ключ. Я же их проверил на Ёжике.

– Мирабилианские технологии. Давай покажу, как выключить.

– Да ну тебя… Оставь уж! Толку-то, отключишь – потом окажется, ты мне и в тело что-то вмонтировать успел… Пойдём наверх лучше, пора уже давно.

***

Ветер слишком сильный, поэтому Алекс передислоцировал банкет в защищённое стенами помещение – какое-то там будущее техническое. Только со стороны одной его недостроенной части видна панорама города. Ну что, блин, такое… С таким же успехом можно было и у меня дома полюбоваться видами.

Мы сидим на заботливо притулённом в углу надувном диване. Том шныряет где-то на продуваемом этаже, но его безопасность, судя по всему, совсем не волнует Алекса – расслабленно откинувшегося назад рядом со мной, брякнув гитарой об пол. Разминаю отнявшуюся ногу: конструкция сиденья оказалась на редкость неудобной. Ритка без умолку тараторит уже минут двадцать пять:

– Джек, когда увидел у Тарасовой этого лысого кота, погнался за ним и облизнул! Облизнул, представляешь! Хи-хи, она-то уже почти накинулась на меня, мол, моя собака неадекватная! А он облизнул его, прямо целиком! Саш, ты не слушаешь?

Растерянно умолкает.

Алекс не отвечает, мечтательно затонув внутри себя.

Я молчу, стараясь не выдать понимание момента. Джек бы наверняка его как раз выдал, это понимание. Но пса здесь нет: кое-кто строго-настрого запретил брать в такие приключения «животных и пиротехнику, а насчёт Кузнецова ещё подумаю».

– Рита?.. Ты почему не чирикаешь? – очнувшийся Сашка вскидывает грозный взгляд на меня. – Что он опять сделал?

Театрально взмахнув ресницами и небрежно перегнувшись через моё не к месту попавшееся на пути тело, она с размаху огревает Алекса по затылку пледом.