Погребенные

Шарканье со стороны усилилось. Я прокляла себя за то, что не попросила Робинса проводить меня, но голову так и не подняла. Знала, что мой разум научился играть против меня же самой.

Впрочем, плану было суждено провалиться. Когда слева что-то разбилось, я рефлекторно дёрнулась и краем глаза увидела тень. Однако не это поразило меня в первую очередь. Факт того, что я шагала, но не двигалась, показался куда более важным открытием. Три минуты усилий добраться до света канули в бездну.

А потом я увидела её. Там, где ещё недавно стояла Венера, теперь двигалась другая фигура. Знакомая. Тёмная. Она неестественно выгибалась, словно пыталась расправиться. И хруст, который я не хотела слышать, тоже принадлежал ей.

Сглотнув, я оступилась, и каблук ударился о пол. Попробовала отпрыгнуть назад, но снова не сдвинулась ни на миллиметр. А вот она двигалась. Медленно, так и не расправившись, она ползла по паркету прямо к моим ногам.

Телефон – всё, что было у меня в тот момент. Моя единственная связь с реальностью. Я тряслась, как осиновый лист. Набрала нужный номер в списке контактов и закрыла глаза.

Она добралась до меня, едва не задев мыски туфель. Что-то вязкое и липкое брызнуло на голые щиколотки. По щекам покатились слёзы, но я ничего не могла сделать. Мне оставалось лишь убеждать себя в том, что скоро всё закончится.

– Алло? – вдруг раздалось на другом конце. Я уже и не верила, что на звонок кто-то ответит. Темнота дышала у моего лица. Я чувствовала, как она уставилась на меня, словно желая рассмотреть лучше.

– Виновна, – прошептал голос, не принадлежащий миру живых. То же самое он шептал в моём первом кошмаре.

– Габриэль? – всхлипнула я. – Это ты? Я согласна. Я расскажу тебе всё, только, пожалуйста, помоги мне.

Прежде чем он ответил, веки против воли распахнулись шире. Рыдание застыло в горле, поскольку на месте Венеры я обнаружила скульптуру. Каменная женщина с весами в руке смотрела на меня, и из её глаз текла кровь. Я пригляделась, а когда увидела то, что лежало на её весах, закричала. В истерике прижала руки к груди, но пальцы провалились в полость между рёбер. Телефон упал на пол, а я так и осталась стоять, наблюдая, как моё сердце колышется на медном блюде.

XI

О чём думает человек прямо перед смертью? Какие мысли лезут в его голову? Отрывки из счастливого прошлого? Пересчёт всех парней, первых и последних поцелуев? Вопрос, кто будет оплакивать его у могилы? Чёрта с два.

Человеческий мозг – совершенное в своём несовершенстве дерьмо, которое до последнего будет бороться за жизнь. Он прикажет рыть землю зубами, и ты будешь рыть эту чёртову землю зубами. Прикажет довериться врагу, и ты доверишься ему. Прикажет предать самого близкого человека, и ты станешь самым страшным в мире злом, которое сделает всё, чтобы выжить.

Вот и я, чтобы выжить, была готова на всё. Теперь в этом не осталось никаких сомнений. Ничто, даже страх потерять себя как личность, не мог помешать моему телу предпринимать попытки спастись. Оно хотело дышать, питаться. И ему было наплевать, что для этого я должна пожертвовать рассудком, честью и репутацией.

Такси по самому дешёвому тарифу выплюнуло меня на перекрёстке прямо посреди проезжей части. Туда, куда вёл навигатор, было не подъехать. На своих двоих, с посеревшим от волнения и ужаса лицом, я то и дело спотыкалась на высоких каблуках, шаркая по грязной подворотне.

Я поняла, что пришла, когда завернула за очередной тёмный угол и увидела дорогую машину. Здесь, посреди разбитого двора, она выглядела нарисованной или, на худой конец, угнанной. Неуверенность в своем поступке нарастала с каждой секундой, но фантомная боль в грудной клетке быстро прекратила все сомнения. У меня просто не имелось другого выбора.

Так и не выровняв дыхание, с быстро бьющимся от волнения сердцем, я спустилась по металлической лестнице и постучала в железную дверь.

– Кто? – тут же отозвался низкий мужской голос по другую сторону. Между дверью и проёмом образовалась небольшая щёлочка. Характерных для ночного клуба звуков я не слышала, и это заставило напрячься.

Когда я позвонила Эттвуду, трубку взял Дориан. Растерявшись, я не смогла толком ничего сказать. Тогда он предложил мне приехать в клуб. Однако на клуб место, в которое я попала, не слишком-то походило. В криминальных сводках подвалы с такими задвижками называли притонами.

Я отошла в сторону и снова позвонила, но ни Дориан, ни Эттвуд не взяли трубку ни в первый, ни в пятый раз. Мне стоило вызвать такси и уехать домой, но…

– Ришар, Аника Ришар, – как можно увереннее произнесла я. – Мне к monsieur Эттвуду.

– У вас есть приглашение? – поинтересовался голос из-за двери.

– Нет. – Я тяжело сглотнула. – Monsieur Эттвуд…

– Приглашение.

– Нет у меня никакого приглашения. Позовите Эттвуда или Дориана.

Ответа не последовало, а задвижка захлопнулась. Это был второй знак, что мне правильнее всего уйти, но и им я не воспользовалась.