Погребенный кинжал

— Он не повернётся к тебе лицом, — сказал Малкадор без всякого выражения. — Не здесь. Не сегодня. Какие бы надежды ты не питал, мой друг, эта дверь не ведёт к их осуществлению, — он кивнул в сторону открытого прохода. — Я не делаю тебе выговор. Я говорю искренне, как ты всегда разговаривал со мной, — он слегка улыбнулся. — После твоей самоотверженной и преданной службы я многим обязан тебе.

— Я не всегда был самоотверженным, — признался Гарро. Было много случаев, когда он преследовал свои собственные цели, прикрываясь исполнением расплывчатых приказов Сигиллита, отваживался бывать там, где он не должен был находиться, разыскивал других последователей Лектицио Дивинитатус и Святую.

Малкадор поднял бровь.

— Капитан. Ты же знаешь, кто я и на что способен. Ты действительно веришь, что были моменты, когда я не знал, что ты делаешь?

Гарро нахмурился.

— Вы сильны, — признал он, — но не всемогущи.

— Верно. Но я знаю людей, и, что важнее, знаю тебя. Мне не нужно использовать телепатическое мастерство, сканируя всю планету, чтобы увидеть путь Натаниэля Гарро. Знания о том, что ты за человек и во что веришь, было достаточно.

— Значит, я все это время был Вашей марионеткой?

— Ты никогда не был ею, — сказал оскорбленный этим предположением Малкадор. — Я слишком уважаю тебя.

Признание было неожиданным.

— В самом деле?

Сигиллит испустил слабый вздох.

— Я на горьком опыте убедился в том, что, плывя по реке судьбы, можно двигаться вперёд, можно даже отклоняться, но останавливаться — нельзя. Мудрец изучает течения, обращает их себе на пользу. Тебя, Натаниэль, несёт вниз по течению, туда, куда я не могу последовать. Твой долг там, и он далеко от места, где находится долг Локена и остальных. Ты должен выполнить его.

Киилер. Её имя вертелось у него на языке, и Гарро понял, что Малкадор читает его поверхностные мысли.

Сигиллит выпрямился, его манеры стали официальными.

— Боевой капитан Натаниэль Гарро. Я освобождаю тебя от мантии Agentia Primus и моего командования, но ты сохранишь звание и привилегии, которые заслужил. С этого момента ты волен делать всё, что пожелаешь. Ты можешь сам определять своё будущее.

Воин воспользовался моментом, чтобы обдумать указ.

— Я… не подчиняюсь никому?

Малкадор кивнул.

— Я даю тебе это право. Потому что я знаю, что ты будешь следовать за чем–то большим. За своим моральным стержнем и благородной душой, — он подошел и встал рядом с Гарро. — Я не могу контролировать всё, не могу видеть каждую переменную и возможность в этом сводящем с ума вихре войны. Так что, я всего лишь задаю направление движения, понимаешь? Я вдохновляю, принуждаю и уговариваю. Освобождая других, я надеюсь, что они найдут свой истинный путь, — он в последний раз кивнул легионеру и шагнул в дверной проём. — Удачи, мой друг.

Когда Гарро обернулся и посмотрел сквозь пустой зал, он увидел, что одна фигура в сером осталась.

— Рубио, — сказал он и тут же поправился. — Койос.

Другой воин протянул ему руку.

— Мы не всегда сходились во взглядах, капитан. Но мне бы хотелось, чтобы ты пошёл с нами. Для меня было честью служить с тобой… брат.

— И для меня, брат, — Гарро обхватил его руку, их наручи лязгнули, соприкасаясь. — Надеюсь, ты простишь меня за то, что я сделал, чтобы привести тебя сюда, — Натаниэль всегда чувствовал вину за то, что вынудил Рубио пойти против Никейского Эдикта на Калте и суждений его товарищей-Ультрамаринов.

— Тайлос Рубио из Двадцать первой роты не простит тебя, — ответил воин после нескольких секунд молчания. — Но Койос сможет, — он разжал руку и вышел из зала.

Белый камень с грохотом вернулся на место и запечатал проход, вход в Завесы плавно растворился среди стен.

Стоя посреди холодного зала, Гарро ощутил колоссальную пустоту, бездонное чувство одиночества, которое затмевало всё, что он знал раньше.

Без примарха, без братства, один. Можно было сказать, что нет легионера более одинокого, чем он в это мгновение. Затем эмоции померкли и были отброшены в сторону.

Гарро зашагал прочь, держась одной рукой за рукоять Вольнолюбца, направляясь к зубчатым стенам и к грядущей войне.

— Ваша цель лежит за пределами Терры, — сказал им Малкадор.

Голова Локена всё ещё была занята произошедшим в Зале Эпох, и он понял, что тщетно пытается собраться с мыслями. Даже в самые мрачные моменты воин осмеливался надеяться, что во всём этом безумии и разрушении, свидетелем которых он стал, была великая цель, но бывший Лунный Волк никогда не подозревал, что она окажется именно такой.