Погребённые заживо

Он сообщил, что видел некоего семнадцатилетнего подростка — и не только видел, но и разговаривал с ним, — который настолько похож на ее главного подозреваемого, что на это сходство невозможно было не обратить внимания. Описывая парня, с которым он и Парсонс беседовали пару часов назад, Холланд не сводил глаз со снимка, который только что распечатал на принтере. Фоторобот был составлен на основании описания, данного другом Амина Латифа — его соучеником, который был очевидцем драки и которому удалось отделаться парой сломанных костей и шестью месяцами кошмаров. Фоторобот не полностью совпадал с образом, стоящим сейчас перед глазами Холланда: светлые волосы были прилизаны — в значительной степени из-за того, что в момент драки стояла осенняя ночь, лил проливной дождь. Но, кроме прически, все остальное совпадало.

Это было лицо Адриана Фаррелла.

— Черт… вот черт! — за возгласом удивления тут же последовало более резкое выражение досады, адресованное самой себе. — Говоришь, Батлерс-Холл?

— Ну кто же мог подумать?

— Мы, — оборвала его Китсон, — мы должны были, черт побери, предположить.

Батлерс-Холл находился в нескольких километрах от места убийства Амина Латифа, но, безусловно, не так уж и далеко — школа попала в жирный красный круг, очерченный на карте в отделе тяжких преступлений. Все хорошо укладывалась в схему. Совсем неподалеку были расклеены плакаты «Разыскивается» и, вполне вероятно, некоторые учащиеся жили в тех домах, жители которых были опрошены во время поквартирного обхода. Конечно, невозможно опросить всех школьников во всех школах и колледжах района, но многие учебные заведения все же были отработаны, однако Ивонна Китсон не взялась бы утверждать, что среди них были ученики из Батлерс-Холла.

Подозрения в отношении этой школы даже не выдвигались по определению — убийцы-расисты не учатся в привилегированных заведениях.

— Какой он из себя, Дейв? Я имею в виду не внешность…

— Высокомерный, агрессивный. Самовлюбленный.

— А ты уверен, что тебе не показалось? Что ты не подгоняешь поведение этого мальчика под свои соображения?

— До этого у меня вообще не было никаких соображений об этом деле, — ответил Холланд. — Я смотрел, как этот маленький засранец идет прочь, а когда он обернулся — понял, что это парень со снимка. Мальчишка с серьгой в ухе.

Китсон несколько мгновений молчала. Холланд слышал, как она в задумчивости отхлебывает кофе. Ему показалось, что ее охватила растерянность — раньше он наблюдал, как она, Бригсток и остальные порицали за столь же безапелляционные заявления Тома Торна. Он также наблюдал последствия такой самоуверенности, когда безапелляционность вводила в опасное заблуждение.

— Вполне логично, — заметила Китсон.

Холланд облегченно вздохнул: до этого он ждал, невольно затаив дыхание.

— И что нам теперь делать?

— Вы все еще занимаетесь делом о похищении, насколько я знаю, — под этим предлогом я хочу на него взглянуть.

— Арестуешь его?

— Сначала хочу на него посмотреть — просто чтобы убедиться, что ты всполошился не напрасно.

Холланд боялся, что разговор с Китсон или любым другим коллегой может поколебать его уверенность, но случилось наоборот. Когда он подробно описывал свой разговор с Адрианом Фарреллом, когда описывал взгляд, который мальчишка бросил на Кенни Парсонса, он почувствовал, что его подозрения крепнут, перерастая в уверенность. И сейчас, когда от первоначальной злости Китсон не осталось и следа, он слышал нотки радостного возбуждения в ее голосе.

У нее были все причины радоваться.

Конечно, найти убийцу — это одно, а добиться его осуждения — совсем другое. Однако именно из-за беспрецедентной жестокости этого убийства у полиции были все шансы засадить убийцу за решетку.

Прежде чем забить Амина Латифа до смерти, его зверски изнасиловали. На теле были обнаружены следы спермы, по которым определили код ДНК преступника. И сейчас на холодном предметном стекле в криминалистической лаборатории на набережной королевы Виктории извивалась двойная спираль, способная установить личность убийцы. Последовательности генов в каждом витке прихотливо закрученной спирали недоставало лишь контрольного образца.

В коттедже Малленов царило похоронное настроение — над всем витало чувство безысходности.

Люди, присутствовавшие в многочисленных комнатах первого этажа, светлых на фоне сгущающихся сумерек, прилагали немало усилий, чтобы поддерживать видимость беседы и какой-то деятельности. Вроде бы все как обычно. Они пытались сдержать волну уныния, которая грозила в любой момент захлестнуть жилище, — точь-в-точь как черная, вышедшая из берегов река, что готова вот-вот поглотить свои берега.