Погружаясь в Атлантиду...

— Ну и вали в свой Египет! Чего ты меня грузишь? Знаешь, как у нас говорят: «не учи меня жить, лучше помоги материально».

— Это самая отвратительная пословица из всех, услышанных мною за всю жизнь, — сказал я.

— Слушай, если тебе тут так плохо, чего приехал? — яростно сжав руль, спросил покрасневший Армен.

— Будь уверен, я приехал сюда первый и в последний раз! — заверил его я.

Вскоре мы выехали из города на петляющую по горам дорогу — более непригодного пути для автомобиля я ещё никогда не видел. Узкая двухполосная дорожка серпантином скользила по краю обрыва, в некоторых местах с трудом могли разъехаться две машины. Когда наша, виляя, входила в повороты, я чувствовал сильные приступы тошноты.

— Какой же идиот правитель этих мест? Даже древние римляне тысячи лет назад придавали дорогам первостепенное значение, а то, что вижу здесь я — ещё одно доказательство российской глупости.

— Слушай, москвич, — оскалившись, сказал Армен, — можно подумать, ваша Москва не Россия.

Я ничего не ответил, подозревая, что если признаюсь водителю в своем американском гражданстве, он разозлится еще больше. На наше с Анату счастье мы уже подъезжали к дольмену. Когда мы остановились, я даже не стал просить Армена о том, чтобы он нас дождался. Скрипя покрышками, с легким заносом такси умчалось прочь.

— Какой агрессивный человек, — прервала своё долгое молчание Анату.

— О, милая моя, это особая страна, с особыми людьми. Если бы ты жила здесь, добра бы в тебе осталось мало. Ну что, мы приехали, показывай свой хвалёный дольмен.

Взяв за руку, Анату повела меня по тропинке. Под нами в небольшом ущелье быстро неслась к морю горная река. Вскоре мы остановились возле огромной скалы с почти идеально ровной поверхностью. На высоте двух метров я увидел удивительно чёткое круглое отверстие — практически такое же, как то, что я видел в Абхазии на сложенной из плит гробнице.

— Это и есть то самое место, — разочарованно спросил я, — ради которого мы проделали наш путь? Знаешь, то, что я видел в Абхазии, понравилось мне больше.

— Ты ещё ничего не видел, — поцеловав меня в ухо, сказала Анату. — А теперь прикрой глаза и помолчи.

— О, чёрт, опять ваша магия! — вздохнул я и, зажав уши руками, закрыл глаза. Но всё равно почувствовал как завибрировал воздух и задрожала земля. Даже не открывая глаз, я представил, как над нами сгустились тучи и поднялся сильный ветер. Моё воображение смогло нарисовать только такую картину.

— Открывай глаза, — услышал я голос Анату.

— Что, уже всё? Божественные вмешательства прекратились?

Визуально вокруг меня ничего не изменилось: всё так же чревом колодца виднелась дыра в скале, солнце продолжало светить, а на деревьях орали местные птицы.

— И чего? Это всё? — удивился я.

— А что, ты хотел шоу, как в Египте? — спросила Анату. —Извини, там поработала моя любимая сестричка Пта, а здесь приложил свою руку Один, а он был на редкость туп и ленив.

— Ну что, ты включила свой дольмен? Поехали назад, мне здесь не нравится.

— Всё только начинается, мой сладкий мальчик, — коварно прошептала Анату.

— Твою мать! — чуя неладное, сказал я.

Взяв меня за руку, богиня подвела меня к дыре в скале.

— Смотри на неё, не отрывая взгляда! — приказала Анату.

Я послушно выполнил её наставление и вовсю вытаращился на чёрную дыру дольмена. Через пять минут я почувствовал себя идиотом, а через десять робко спросил у Анату:

— Милая, я конечно тот ещё балбес, но мне кажется, что-то идёт не так…

То , что ответила Анату, я не услышал, так как невероятным образом оказался втянут в отверстие дольмена и полетел неизвестно куда. Всё произошло так неожиданно, что я даже не успел испугаться и навалять в штаны спецкостюма. Мой полёт закончился так же внезапно, как и начался, я очутился где-то в недрах земли, в абсолютной темноте, абсолютно один. Тихо всхлипывая, я стал вспоминать не обижал ли Анату в последнее время.

— Эй! — робко позвал я. — Кто-нибудь! Помогите!

— Страшно, Вачёвский? — услышал я за спиной её насмешливый голос. — Имей в виду, если ты когда-нибудь меня обидишь, я найду для тебя ещё более уединенное местечко — где-нибудь на Луне в безвоздушном пространстве.

— Не надо, я хороший и тебя искренне люблю.

— Ты мне тоже немного симпатичен, — всё ещё злорадствуя, сказала Анату.

— А где мы? — озираясь, спросил я. Мои глаза привыкли к темноте, и я начал различать вокруг себя какие-то древние механизмы.

— Мы в самом центре Земли, практически у ядра. Дольмены — это лишь источники энергии, их очень много на поверхности, они разбросаны по всему миру. Когда мы их запустим, наша оборонная установка, наконец, включится.

— Ты хочешь сказать, что дольмены — это простые батарейки?

— В принципе, да. А лучшей маскировки, чем гробница, нельзя и придумать. В людях изначально очень сильна неприязнь к смерти, и всему, что с ней связано.

— Получается, что ты сейчас запустишь этот механизм, включишь защитную установку, и мы победим лаптогов?

— обрадовался я.