Погружение

Пока я неслась вниз с холма, прочь от дома, ярко-розовое небо окрасилось в цвет свежего синяка. Даг советовал не выходить, но мне нужно. Не только чтобы и дальше избегать Логана, хотя частично и поэтому. Мне нужно ощутить прикосновение воды к коже, морскую толщу над головой. Мне нужно нырнуть.

Уже давно я не испытывала такого острого желания очутиться под водой. В последнее время все беспокойство я заглушала таблетками. Но впервые за несколько дней разум очистился от химии, и теперь его омрачает только череда тревожных мыслей, которые проносятся в голове. И дайвинг – верный способ их утихомирить.

Мне предстоит двадцать минут ехать через весь остров. Быстрее было бы добраться до пляжа Пхо-Тау, но мне даже думать не хочется о том, чтобы с кем-нибудь случайно там столкнуться. Я не готова к вороху мыслей, которые обрушатся на меня при виде «Тики-Палмс»: Сенгпхет, улыбаясь, приносит мне кофе; Сенгпхет приветливо машет мне из-за бара; Сенгпхет, весь в синяках и в крови, один в мрачной камере.

Я из собственного опыта знаю, на что способна полиция. В прошлом году один мой ученик, будучи с похмелья, почти подрался с полицейским не при исполнении. Тому это не понравилось, и полицейские, выяснив, что он живет в Террасных номерах, вывезли его из отеля и посадили в санговскую тюрьму: длинное узкое здание с камерами, примыкающее к полицейскому участку. Фредерик отправил меня туда с конвертом, набитым мятыми долларами. Все прошло гладко – нал в обмен на постояльца, туриста из ЮАР чуть старше двадцати. Он вел себя развязно, не слушал меня на занятиях, прямо как Даниэль на первых порах. Но когда я забрала его из тюрьмы, он совершенно переменился. На губах и подбородке корочками запеклась кровь, плечи были испещрены ожогами от сигарет, а еще у него недоставало одного ногтя.

И это только за попытку нападения. Страшно представить, что они делают с обвиняемыми в убийстве.

Я отгоняю эту мысль, подъезжая к пляжу Лампхан. Как я и надеялась, здесь пусто, только дальше по берегу пришвартована одна длиннохвостая лодка. В этой части острова нет ничего, что притягивает туристов на Пхо-Тау: ни пляжных баров, ни проката снаряжения для водных видов спорта. Только шелковистый белый песок и лазурное море, которое тянется, насколько хватает глаз.

Я останавливаюсь и напоминаю себе, как мне, несмотря ни на что, повезло, что я могу назвать это место домом. Я делаю глубокий вдох, наслаждаясь свежестью соленого воздуха, и смотрю на водную гладь. Обычно вода на этом пляже спокойная, ведь вокруг скалы. Но сегодня приближается буря, и здесь начинают подниматься волны, кое-где покрытые шапочками белой пены.

Припарковавшись, я выхожу на пляж и стаскиваю со спины баллон и жилет-компенсатор, которые притащила из дома, – мое собственное запасное оборудование. Опустошаю сумку, которую несла на плече, и достаю ласты, маску, регуляторы и гидрокостюм, остальные вещи оставляю на пляже. Можно не волноваться, что их украдут. В этой части острова всегда было безопасно. Пара минут – и я уже у воды, наслаждаюсь тем, как легко и безмятежно она омывает ноги.

И впервые за несколько дней я расслабляюсь. Напряжение в мышцах ослабевает, разум успокаивается, и я позволяю себе отдаться этому приятному состоянию. Солнца сегодня нет, из-за темных облаков и нарастающего ветра море потускнело. Но оно все равно красиво. Я подплываю к маленьким рыбешкам, и они бросаются врассыпную, купаясь в чарующих отсветах коралла, живущего с этой стороны острова. Но я здесь не из-за видов. Мне нужна передышка, чтобы реальный мир вокруг меня на некоторое время замер.

Я нахожусь под водой дольше, чем следовало бы. Всякий раз, когда я собираюсь всплывать, всепоглощающее нежелание снова оказаться на поверхности меня останавливает.

Наконец, когда манометр показывает, что баллон почти пуст, я выныриваю. Я разрешаю себе немного покачаться на волнах – жилет удерживает меня на поверхности – и поворачиваюсь на все триста шестьдесят градусов, оглядываясь вокруг. Пока я была под водой, небо потемнело, окрепший ветер сдувает песок с пляжа, на котором одни только одинокие пальмы, чьи ветви опасно гнутся.

Когда дольше тянуть уже нельзя, я плыву обратно к берегу и падаю на песок рядом с вещами. Сижу так некоторое время, и наконец с неба начинают падать капли. Когда тревога возвращается и вытесняет спокойствие, словно вирус, я вытаскиваю из сумки телефон.

Экран вспыхивает, хотя я еще даже не успела нажать кнопку: семнадцать новых сообщений.

Я надеялась снова не спеша приспособиться к треволнениям реального мира, но они захлестывают меня, будто волна, и утягивают за собой. Я открываю мессенджер и пролистываю диалоги. В груди бьется паника, когда я вижу, сколько людей мне написало: Грета, Нил, Даг, Логан и Брук.

Очевидно, что-то случилось.

Первым я решаю прочесть сообщение от Брук. Я открываю диалог и понимаю, как соскучилась по нашим с ней разговорам, и впервые задаюсь вопросом, почему она так и не перезвонила мне со вчерашнего дня. Но затем я вижу, что она написала.