Погружение. Поэтический дневник

Готовим картон, мочало и краски –

Делаем маски!

При полной секретности, без огласки –

Делаем маски!

Для карнавальной потехи и пляски –

Делаем маски!

С чубами для таски, усами для ласки –

Делаем маски!

Без штрафов и безо всякой указки –

Делаем маски!

И в ночь новогоднюю, без опаски

Выходим на площадь – конечно же, в маске!

Полеты Марка Шагала

Читала биографическую книгу Марка Шагала «Моя жизнь» и в который раз поражалась, как причудливо складывается творческая индивидуальность, как вырастает непонятно из каких слагаемых. Почему в одно и то же время один живописец упорно громоздит человеческий мир из тяжеловесных кубов, а у другого напрочь отсутствует земное притяжение! Взлетают и легкомысленно парят коровы, скрипачи, парочки влюбленных, но ангел почему-то трагически низвергается из выси – наземь.

Что происходит в голове совсем юного художника в глухой провинции, где казалось бы главное его предназначение – писать торговые вывески. Он их и писал. А еще сапожника, который терзал в трактире скрипку, коз и свиней, парикмахера и смешную парочку: мужик идет солидно, как и положено, а баба – вверх ногами. У него и на картине "Революция" оратор произносит речь, стоя на столе вверх ногами. Не отсюда ли проистекает все это сумасшествие, порядок, перевернутый буквально с ног на голову?

Однако художник прожил почти полный век, перемещаясь из Витебска – в Москву, в Париж, снова в Россию, опять во Францию, менялась картина, ритмы, время, но земное притяжение было всё таким же непостоянным, то оно есть, а то – исчезло, и опять люди вознеслись к небесам, либо выросли несуразно, упираясь головой в облака.

Именно из этого вдруг зарождается у зрителя представление о космическом взгляде на Землю. А художник лукаво подтвердит названием одной из своих картин: «Русская деревня, увиденная с Луны». Да еще и скажет с большим удивлением про самого себя: «Ребенком я чувствовал, что во всех нас есть некая тревожная сила. Вот почему мои персонажи оказались в небе раньше космонавтов».

У меня написался стих – не конкретно к какому-то полотну этого удивительного художника, а по памяти, по совокупности сюжетов, которые перетекали один из другого, а там и в третий, в последующий… Припомнила там и поэта Аполинера, который был дружен с Марком. Именно французский поэт громогласно провозгласил зашуганного еврея (так он сам себя многократно определяет в своей книге) гением, посвятил ему свои стихи. А Марк Шагал посвятил ему картину. И еще одну. И еще. Они, конечно, прекрасно понимали друг друга, потому что художник был еще и поэтом. И мне можно было не сочинять про него стихи, потому что он это сделал сам:

"Отечество мое – в моей душе.

Вы поняли?

Вхожу в нее без визы.

Когда мне одиноко, – она видит,

Уложит спать, укутает, как мать.

Во мне растут зеленые сады,

Нахохленные скорбные заборы,

И переулки тянутся кривые.

Вот только нет домов,

В них – мое детство,

И как оно, разрушились до нитки.

Где их жильё?

В моей душе дырявой".

Поразительно, но этот зыбкий неустойчивый мир художника стал понятен и близок зрителям, картины стали покупать, коллекционировать, он получал странные для его кисти заказы. В частности – расписывал плафон в холле Гранд-Опера в Париже.

Он свою книгу написал по русски, она посвящена России, но появилась она у нас через два перевода и через много лет. Он иллюстрировал "Одиссею" и "Тысячу и одну ночь", многократно писал влюбленных – во всех цветовых вариациях и оставил несколько автопортретов. Ах, эта озорная кисть гения, выведшая его из захолустья в мировое пространство, смело его преобразуя и произвольно раскрашивая! Ну как можно ее не полюбить!? Мой стих – об этом.

Космос Шагала

Ориентацию в пространстве

Теряет озорная кисть,

Я не о том, при чем тут пьянство,

– Ввысь лихо козы вознеслись!

Вслед машет шляпой из соломы

Изба, и скалится забор,

А вот Влюбленные, влекомы

Туда же, в голубой простор!

Из Витебска – да прямо в космос

Отправил их, смеясь, Шагал,

Внизу – горшки, корыто, кросны,

Палитра – в небеса портал!

В Калуге бредит Циолковский,

Не явлен миру Королёв,

Художник же всегда готов

К безумию, он смел чертовски!

Сапожники терзают скрипки,

Стихи слагают продавцы,

И невозможно без улыбки

В Париже узнавать …Клинцы.

За облака уходит Белла,

В «Гранд-Опера» кисть ворвалась!

За то, что вздыбить мир сумела,

Навеки честь ей и хвала.

И сам Гийом Аполлинер

В восторге от её манер!

Точка отсчета – от Гоголя

Разговоров-то, разговоров… Давно не виделись. Пока все перебрали… Но обязательно всплывет и вопрос:

«А ты как относишься к спецоперации? Может, зря мы ввязались в эту историю вообще? Да и пошло как-то не так…»

Помните, была такая детская угадайка:

–Ты за Луну или за Солнце?

– За Солнце!

– За пузатого японца! А я – за Луну, за Советскую страну!

Если бы в реальной взрослой жизни было всё так же просто срифмовано, пусть с легкой интригой, чуть запутано – но тут же дан ясный и четкий ответ, за кого следует выступать. За своих, а как же!