Погружение (СИ)

— А чем тебе плохо жилось здесь? Ты сыт, окружен комфортом. Нет нужды заботиться о тысячах бытовых мелочей. Не надо даже работать. Ты как будто в бесконечном отпуске. Как будто в Райском саду. Миллионы людей на земле обзавидовались бы.

— О, да Вы входите в роль Бога, про рай вот заговорили.

— У тебя даже есть своя Ева, — профессор пошленько ухмыльнулся.

Герман, подумал об Эльзе: «Что-то она не торопится. Ладно, пока поболтаю ещё с профессором.»

— Каков сам процесс? Как внедряли сценарий.

— Нет и долго, и ещё очень-очень долго не будет технологий прямого внедрения мыслей в мозг. Оставьте это фантастам и легковерным журналистам. Есть только известные человечеству с момента появления языка: суггестия, внушение и гипноз. Всё это производные наших способностей говорить, слушать и понимать сказанное.

Никакой демонический взгляд гипнотизёра не передаёт мысли, важна только речь. Исходя из этой гипотезы, мы сосредоточили свои усилия в направлении совершенствования передачи информации.

Снижение барьеров противодействия, подавление критического восприятия, подавление воли к переосмыслению. Слышал о сыворотке правды? Мы задумали сделать сыворотку веры... А дальше было дело техники, вернее химии и фармацевтики.

Мы говорим тебе, что это было с тобой, и ты веришь. Мы говорим, что нечто происходит с тобой прямо сейчас, и ты снова веришь.

— А сейчас, я тоже нахожусь под действием Вашей сыворотки веры? И Вы мне вешаете лапшу на уши?

— Браво, ты верно ухватил смысл. Но нет, к сожалению, пока наша сыворотка действует только когда пациент находится в состоянии медикаментозного транса.

— То есть, пока я спал, Вы начитывали мне историю про глубоководное погружение?

— Даже более того, мы подошли к этому делу творчески. Мы наняли профессиональных чтецов, а некоторые роли исполняли сами. Актеры сидели в соседнем помещении. Мы же с доктором Ритой в интерактивном режиме управляли всем процессом в целом, так сказать режиссировали.

— Значит, всё, что я помню, все, что мне казалось моими личными переживаниями на самом деле это придуманный и срежиссированный кем-то сценарий?

— Не совсем так. Диктор читал тебе текст, задавал канву событий. Ты сам в своём воображении формировал образы. И реакции на них были твоими личными.

— А мои поступки? Они были подсказаны или у меня сохранялась хоть какая-то свобода воли?

— Это и есть самая интересная часть нашего эксперимента. Мы вели с тобой игру. Интерактивную игру, события в которой развивались в зависимости от твоих решений, которые ты принимал сам.

— Возможно, ты сейчас представляешь, что твои внутренние монологи были в твоей голове, на самом деле ты их произносил вслух. Это позволяло нам следить за развитием сюжета.

— Это ж до какой степени вы вторглись в мою интимную суть! Фантастика.

— Ты не поверишь, но внедрить новые воспоминания — это только часть дела, и не самая трудная.

— Куда уж сложнее.

— Видишь ли, стереть хранящееся в памяти — вот настоящая проблема. Нельзя разрушить какой-либо нейрон, в результате чего оборвалась бы цепочка хранящихся в памяти событий. Мы даже приблизительно не знаем, в какой части коры мозга, хранятся те или иные знания и воспоминания.

— Но мои-то вы стёрли!

— Стёрли, хотя гордиться тут особенно нечем. Клофелин с алкоголем. Внутривенно. И ты даже имени своего не помнил.

— Ужас! Вы не врачи, а шарлатаны и живодёры!

— Но в этом есть один положительный момент. Высока вероятность, что со временем память к тебе вернётся.

— А что произойдёт, когда вернувшиеся воспоминания вступят в противоречие с внушёнными?

— Об этом мы, к сожалению, не узнаем, — пожал плечами профессор.

— Это ещё почему?

— Потому, что ты вышел из-под контроля. Но если ты успокоишься, смиришься со сложившимися обстоятельствами, то под нашим наблюдением и с нашей квалифицированной помощью, ты преодолеешь эту проблему с наименьшими последствиями.

Герман усмехнулся неожиданно всплывшей в памяти ассоциации:

— Кажется, я это уже проходил. И в прошлый раз я принял решение не оставаться в рутинном уютном прошлом. Второй раз сделать это проще.

С этими словами Герман сделал инъекцию.

— Положите меня на пол, — последнее, что произнёс профессор.

Посмотрев на то, как обвисло тело в кресле, Герман решил, что тот прав. Он расстегнул ремни, удерживающие руки и ноги, поднял профессора подмышки и не слишком церемонясь разложил его на полу.

«Не задохнулся бы», — подумал Герман и повернул ему голову набок. А потом ослабил галстук и расстегнул ворот рубашки.

Дряхлеющая, старческая кожа на шее. Слабый пульс. Нахлынуло чувство дежавю. Не хватало только секиры в руке. Но на этот раз он не собирается никого убивать.

Герман подмигнул бесчувственному телу.

Глава 59 Архив

Герман глянул на настенные часы. Почти девять. Включил рацию. По обрывкам переговоров он сделал вывод, что жертвы нейро-нейтрализатора успокоились. Пациенты отправлены по палатам. Пропажи Германа и Эльзы пока ещё не хватились. Профессором тоже никто не интересовался. Но не стоит заблуждаться — это ненадолго.