Погружение в бездну (Россия на исходе XX века)

Обращение к советскому народу содержит по меньшей мере пять основных положений: 1) политика реформ (''перестройка'') зашла в тупик; 2) ''перестройка'' ввергла народ в пу

-----------------

1 Там же.

2 Там же.

3 Там же.

381

чину невиданных бед и страданий; 3) страна на грани антиконституционного переворота, свержения конституционного строя и установления личной диктатуры; 4) в Советском Союзе осуществляется ликвидация Советов посредством их замены властными учреждениями, не предусмотренными Конституцией; 5) подорваны позиции СССР в мире, его суверенитет, территориальная целостность и безопасность.

Следует признать справедливость оценки состояния нашей страны к августу 1991 года, данной советским руководством в лице ГКЧП. Однако переломить ситуацию Комитет не сумел. 21 августа он перестал существовать. Затея провалилась. Причастные к ней лица были арестованы и заключены в московскую тюрьму с умиротворяющим названием ''Матросская тишина''. Рекою полились суждения о происшедшем. К настоящему времени о событиях августа 1991 года написано немало. В различных публикациях они изображаются как переворот или путч. Здесь нет необходимости в полном обзоре этих публикаций, но о некоторых сказать все же придется.

Не следует думать, будто идея о перевороте и путче возникла в результате неторопливого и всестороннего осмысления событий 19-21 августа 1991 года. Она появилась мгновенно после выступления гэкачепистов, будто была заготовлена заранее и хранилась до случая, чтобы в нужный момент и быть запущенной. Эта идея фигурирует уже в документах российского руководства, обнародованных 19 августа. В обращении ''К гражданам России'', сочиненном Р.И.Хасбулатовым, С.М.Шахраем, Г.Э.Бурбулисом, И.С.Силаевым, М.Н.Полтора-ниным и В.Н.Ярошенко,1 говорилось, что ''в ночь с 18 на 19 августа 1991 года отстранен от власти законно избранный президент страны. Какими бы причинами не оправдывалось это отстранение, мы имеем дело с правым, реакционным, антиконституционным переворотом''. Обращение называет членов ГКЧП путчистами, потерявшими ''всякий стыд и совесть''.

---------------------

1 Ельцин Б.Н. Записки президента. С.82.

382

Одновременно с обращением Президент России Ельцин издал Указ, в котором постановил: ''Считать объявление Комитета антиконституционным и квалифицировать действия его организаторов как государственный переворот, являющийся ни чем иным как государственным преступлением''.1 Позднее в своих ''Записках президента'' Ельцин будет оперировать аналогичными понятиями: заговор, переворот, путч, хунта и т.д.2

По примеру Ельцина правительство Молдовы заявило ночью 19 августа, что ''отстранение от руководства страной законно избранного Президента СССР антиконституционный путч, государственный переворот, организованный реакционными силами''.3 Тогда же, 19 августа, в различных обращениях и призывах посыпались такие штампованные словечки, как ''военный путч'', ''хунта'' и пр.4

Итак, ''государственный переворот'', ''путч'', ''антиконституционный путч'', ''военный путч'', ''хунта'' - вот набор терминов, квалифицирующих деятельность ГКЧП и введенных в оборот в первый же день деятельности этого Комитета. Поэтому Горбачев был отнюдь не оригинален, когда в своем Указе от 22 августа 1991 года писал: ''В ночь на 19 августа группа заговорщиков захватила власть с намерением осуществить государственный переворот... Так называемым ГКЧП издан ряд актов, имевших целью установить диктаторский режим и свернуть страну с пути демократических преобразований''.5 Горбачев определил действия ГКЧП как заговор.

Он стал, пожалуй, первым, кто буквально ''вдогонку'' августовским событиям написал и опубликовал специальную книгу. Правда, книга эта небольшая, на шесть с половиной учетно-издательских листов, но все-таки книга, работа над ко

------------

1 Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995 гг.). С.359.

2 Е л ь ц и н Б.Н. Записки президента. С.67, 74, 85, 95, 105,131.

3 Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995 гг.). С.362.

4 Там же. С.361.

5 Российская газета, 1991, 24 августа.

6 Там же.

383

торой требовала серьезного осмысления случившегося, следовательно, времени. Она была подписана в печать 21 октября 1991 года, т.е. ровно через два месяца после провала ГКЧП. Интересное, хотя, быть может, и случайное совпадение. Однако еще любопытнее очень сжатый срок ее подготовки: не более, по-видимому, полутора месяца, а если взять в расчет обращение к читателю, предпосланное основному тексту и датированное сентябрем 1991 года,1 то несколько недель. Конечно, сделать книгу можно и в столь короткий срок, но в других, надо полагать, условиях, чем те, в которых находился ее автор, когда вернулся в Москву из форосского ''пленения''. Ведь на него тогда накатилось столько забот, переживаний, опасений и страхов, что можно только дивиться тому, как удавалось ему выкраивать время для работы над книгой.