Пой, ласточка, пой!

Парень вернулся в кабинет директора и отчитался перед старшим по званию:

– Кое-что из продуктов уцелело. Раиса Василисовна жарит котлеты.

Тут заглянул завхоз и доложил директору:

– Хулиганы с чердака исчезли.

– Вот все и выяснилось, – кивнул пожилой полицейский. – Они украли девочку, продукты и скрылись в лесу. Как будете готовы, сразу дайте нам знать. Мы возглавим поисково-спасательный отряд.

Судья сидела в своем кабинете и нервно покусывала губы.

– Растяпы! – отчитывала она полицейских. – Почему не доглядели?

– Виноваты, Клара Леопольдовна, – вздохнул пожилой.

– Готовы искупить, – промямлил молодой и низко опустил голову.

– Срочно! – выпалила судья. – Срочно найдите Оленьку!

Она изо всех сил дунула в свисток и указала рукой на дверь.

– Так точно, – хором ответили полицейские и испарились.

Судья немного повздыхала, а потом взяла в руки планшет.

– Так, посмотрим, – тихо сказала она. – Как там наша Аркадьевна поживает?

Она водила пальчиком по экрану и непрерывно удивлялась:

– Миллион роз! Пятьсот эскимо! Цирк!

Затем она прикрыла глаза и замурлыкала себе под нос:

– Потому что, потому что всех нужнее и дороже, всех доверчивей и строже в этом мире доброта.

В это время проснулись в лесу четыре огромных белых медведя и грозно зарычали. Только Аркадьевна, вот дела, даже глазом не моргнула и запела:

– Я от страха себя отучал постепенно, я отрекся от всех мелочей бытовых. И теперь каждый вечер на эту арену вывожу дрессированных тигров своих. Ап! И тигры у ног моих сели.

В ту же минуту медведи превратились в тигров, огромных-преогромных, и уселись у ног юной дрессировщицы.

– "Ап!" – себе говорю я, и делаю шаг, и делаю шаг, и делаю шаг. Ап! – напевала девочка и осторожно приближалась к хищникам.

Она почесала самого упитанного за ушком, и тот замурлыкал, как кошка.

– Толстый, – ласково сказала девочка и посмотрела на самого тощего тигра. – Доходяга?

Потом она дернула за хвост неопознанную зверюгу, и тот оскалил пасть, в которой не хватало зубов.

– Беззубый! – захохотала Аркадьевна и глянула на четвертого тигра, с лиловым пятном под глазом. – Драчун!

Тот незлобно рыкнул и опустился перед девочкой, приглашая ее сесть на него верхом.

– Мило, – хихикнула Аркадьевна и тотчас вскарабкалась на тигра. – Шагом марш в приют!

Хищники послушно шли строем, а девочка напевала песенку:

– Если долго, долго, долго, если долго по дорожке, если долго по тропинке топать, ехать и бежать, то, пожалуй, то, конечно, то, наверно, верно, верно, то, возможно, можно, можно, можно в Африку прийти!

Вдруг стало невыносимо жарко.

– Пить, – простонала Аркадьевна и полезла в мешок за водой.

Девочка поглядела по сторонам, но всюду были непроглядные джунгли. На плечо ей уселся зеленый попугай и выкрикнул:

– Пить!

– Мы что, в Африку попали? – испуганно прошептала Аркадьевна, разглядывая пальмы и скачущих обезьян.

Она вдруг вспомнила, о чем дальше в песенке говорилось, и воскликнула:

– Мамочка! Сейчас сюда пожалуют крокодилы с бегемотами! Нужно срочно что-то предпринять.

Аркадьевна крепко зажмурила глаза и стала думать, перебирая в памяти все песни, что знала.

– А представьте, что случилось: всё совсем наоборот. И у нас вдруг приключился необычный Новый год, – дрожащим голоском пропела девочка.

Пальмы тотчас исчезли, и с неба повалил снег. Аркадьевна задрожала и, стуча зубами от мороза, проговорила нараспев:

– А представьте, что случилось: всё совсем наоборот.

Тут же вернулось лето, и девочка умолкла, опасаясь еще какого-нибудь подвоха.

– Теперь буду думать, прежде, чем что-то спеть, – твердо решила она.

Поисково-спасательная группа, тем временем, была в сборе: воспитатели, полицейские и четверо детей. Жорж Глафирович поделился радостной новостью:

– Мне удалось отыскать карту местности, а еще самые точные часы в мире.

– Отлично, – сказал пожилой полицейский, – ведите нас.

– До поворота и направо, – громко объявил физик, – а там и до леса рукой подать. Пару часов ходу.

Он приложил часы к уху, а затем взглянул на циферблат:

– Сейчас одиннадцать. В тринадцать ноль-ноль мы будем на месте.

Отряд бодро дошел до поворота и свернул с дороги. Но прошло не меньше четырех часов, прежде чем на горизонте показались деревья.

– Замечательно, – обрадовался Жорж Глафирович и взглянул на часы. – Тринадцать ноль-ноль. Графиком!

Но радости на лицах спасателей не было. Все, как подкошенные, рухнули без сил в траву, отшагав вместо десяти километров двадцать пять. Да и лесом это место было трудно назвать, скорее березовой рощицей на склоне реки.

– Мне показалось, что время вдвое больше прошло, – сказал пожилой полицейский. – И где только физик карту эту откопал? Да и в точности его часов я сильно сомневаюсь.

– Я проголодаться успел, – кивнул молодой, – а это верный признак! У меня желудок каждые четыре часа еду просит.

Он прислушался к себе и хмыкнул:

– Вот, пожалуйста! Урчит, родимый.

Полицейский достал бутерброд с котлетой и съел его.

– Я лучше вздремну, – сладко потянулся пожилой и тут же захрапел.