Пояс неверности

В дом вошли Артем и Руслан, Сева сторожил жизнь Вадима, Сашко засобирался сменить его. Артем бросил на стол фотографии и плюхнулся на стул:

— Ты был прав, Каракуль. Четыре удара нанесены под углом, под равным углом, примерно шестьдесят пять градусов.

— Вот и я про то же, — хлопнул его по плечу довольный Каракуль.

— Мы весь день ломаем голову, как это получилось, — сказал Руслан. — Пробовали друг на друге, но не то получается. Булькатый роста немаленького. А удары нанесены либо сидящим в низком кресле, либо били снизу, но первый вариант отпадает. При таком обилии ударов Булькатый должен был рухнуть сразу же у кресла, а он лежал посреди спальни. Во втором варианте угол не получается, меньше выходит. Если все же допустить, что рука била снизу, второй рукой убийца должен был держать Булькатого, значит, удары наносил бы приблизительно в одно и то же место. У трупа истыкан весь живот.

— А рост? Может, убийца был маленького роста? — предположил Каракуль.

— И это учитывали, — сказал Руслан. — Угол все равно меньше.

— А если Булькатый повздорил с убийцей, толкнул его, тот сел задом на пол, оттуда и наносил удары? — родилась мысль у Сашко.

— И этот вариант прорабатывали, — безнадежно махнул рукой Руслан. — Угол выходит больше. Тогда вообще в район паха попал бы, в крайнем случае в низ живота. Сидя в кресле, это возможно. Но кресло не двигали, на паркете остался бы след, рядом с креслом нет пятен крови. И еще. Допустим, с большой натяжкой, что все же из кресла убийца наносил удары. Тогда после первого же удара Булькатый должен был закричать, он не кричал. Значит, удары наносились очень быстро, болевой шок не дал Адаму возможности позвать на помощь. Сидя в кресле, так бить невозможно, поза не позволит. Когда человек сидит, хочет он того или нет, а расслабляется. Пятая точка опорой не может служить, другое дело, если он стоит.

— По-моему, тут проще, чем вы намудрили, — неуверенно произнес Каракуль.

— Тогда ты объясни, кто и как убил, — сказал Артем.

— Я не смогу, — признался Каракуль.

— Вот и мы пока не можем, — вздохнул Артем. — Сегодня имел полную беседу с Хачиком. Говорил он как по писаному: врагов не было у Адама, ищите убийцу, выдам премию. Я в какой-то момент растерялся, показалось, что веду допрос по делу Алекса — до того похоже было. И так искренне скорбел по Адаму, можно подумать, друга потерял. Но только до тех пор, пока я не высказал мысль, что, возможно, следующим попытаются убить его. Хачик мигом забыл про Адама, с лица спал. Даже пару милиционеров нанял в охрану, своим уже не доверяет.

— Зададутся целью убить — убьют, никто не поможет, — заявил Каракуль.

— Это точно, — согласился Артем. — К Тимошенко возили повестку, но он болеет, с постели не встает. Завтра Петю Бутылкина пытать будут. Да только сами они вряд ли пойдут на мокрое дело.

— Что с бумагами? — спросил Сашко.

— Отправили, — ответил Артем, — но там же меньше половины. И практически нет пометок Алекса, только кое-какие ссылки на первую половину, нет точных адресов, одни названия фирм. Получается, основные сведения в первой половине. Дискеты бы достать. Я понял, на дискетах полная информация. А как наши подопечные?

— Злобствуют в подвале, — удовлетворенно произнес Сашко.

— Ничего, потерпят, — сказал Руслан и поднялся. — Поехали, Сашко, мы отвезем тебя к Вадиму. А ты, Захар, жди Севку, он здесь будет ночевать, вдвоем безопасней.

Каракуль проводил их до выхода, запер дверь и, немного послонявшись по дому, включил телевизор в гостиной. Интересных программ ни на одном канале не нашел, ушел на кухню, где оставил телефон. Там было накурено. Каракуль, набрав номер, открыл окно проветрить, услышал голос Лии, улыбнулся, неожиданно для себя разговорился:

— Не спишь? И я не сплю, в окно смотрю. Не люблю дождь. Особенно моросящий… Что? Тебе нравится дождь? Странно. Мне звезды нравятся, они здесь крупные, висят низко, кажется, подставь лестницу — и достанешь… Никогда не замечала? Это потому, что ты всегда жила в этих краях. А знаешь, меня однажды спасли звезды. Честное слово. Зимой было дело, вышел я до ветру. Ну, сделал свои дела, застегиваю… и в небо гляжу. А там звезд — тьма-тьмущая, яркие. На душе хорошо стало. Я раскинул руки, потянулся и запрокинул голову назад. И вдруг у носа просвистела снайперская пуля. Не отклонись я в тот миг, наповал скосила бы. Ну, я сразу на землю — бух! Назад вернулся по-пластунски. Вот так звезды спасли. Лия, я сейчас тебе скажу одну вещь и…

— Захар, почему ты замолчал? — спросила Лия.

— Я… кажется… умираю… — выдавил он, сцепив зубы от боли, и повалился на пол, чувствуя, как от горячей крови намокает рубашка.

— Захар! — закричала Лия в телефон. — Что случилось? Ответь! Захар!

Он не отвечал и телефон не отключал. До Лии дошло, что там, в доме Алекса, произошло что-то страшное. Она быстро набрала номер Руслана, тот сразу ответил.

— Он говорил со мной, потом сказал, что умирает, — скороговоркой выпалила Лия.

— Кто? — не понял Руслан.

— Ну, кто со мной мог говорить?! Захар! Руслан, там… там…

— Мы едем в дом Алекса.

Лия набрала еще один номер: