Пояс неверности

Адам Рудольфович комфортно устроился в лимузине, правда, дорогой его одолевало беспокойство по поводу последних событий. Сегодня он видел собственными глазами бумаги Алекса! Иллюзии развеялись насчет того, что о нем там мало сведений. Их хватит. Вдобавок окончательно взбесил Каракуль. Поздно Адам сделал вывод, что нельзя недооценивать противника. С Каракулем ошибочка вышла. И Хачатур последнее время не нравится. Из глаз так и выстреливал ненавистью, не простил и не простит Адаму мечту забрать порт. Из сложившейся ситуации вырисовывался единственный выход: как можно скорей помочь Хачатуру закончить земной путь. Очень подходящий момент убрать врага и хапнуть порт. А бумаги Алекса не убегут.

Дверь своего особняка Адам открыл сам, ведь поздно, прислуга спала, все спали. Будить не было желания лишь потому, что настроение плохое и никого не хотелось видеть. Он поднялся на второй этаж, где была расположена спальня. Жену выгнал давно, чтобы не трясла мощами перед носом. Стареющая женщина постоянно напоминает, что и ты не юнец. Жил один, иногда пользуясь услугами молоденьких девушек. В его доме проживали некоторые близкие родственники да дочь с мужем, но им он отвел противоположное крыло, чтобы реже видеть. Когда те попробовали мораль читать про «хорошо и плохо», поставил на место сразу, то есть: не нравится — пошли вон. Теперь при его появлении в доме наступает тишина, будто живет здесь он один.

Адам Рудольфович сбросил пиджак, спустил с плеч подтяжки. Расстегивая пуговицы на рукавах, учуял сигаретный дым. В его спальне кто-то курит?

— Кто здесь? — спросил, осматриваясь.

Из-за спинки кресла, стоявшего к нему тылом, выглянула отвратительная рожа, которую он и при дневном свете не переваривал органически. От неожиданности Адам Рудольфович вздрогнул. Однако, чувствуя себя в безопасности в собственном гнезде, надменно спросил:

— Что тебе надо? Как ты посмел? Как вошел? Я позову…

— Тссс! — приложил палец к губам ночной гость, прокравшийся тайком.

Дежурный хирург вышел в приемную по настоятельной просьбе ментов. Он был раздосадован тем, что его оторвали от дела, строго хмурился, неласково обратился к пятерым мужчинам, лица которых были в ссадинах:

— Что вы хотите?

— Как там наш паренек? — выступил вперед Каракуль. — Мы же не можем просто так уйти. Скажите, чего ждать.

— А, — протянул хирург, — вы опять будете угрожать мне?

— Когда это я вам угрожал? — поднял брови Каракуль.

— Когда заставляли зверя оперировать, — четко выговорил хирург. — Помнится, вы обещали мне… да, вспомнил: глаза на затылок натянуть. Так?

— Может, и обещал, не помню, — смутился Каракуль. Конечно, эпизод припомнил, но так хотелось расположить злопамятного деда, ведь под его ножом окажется человек, а не собака. — Извините, если я обидел вас…

— Вы нам только скажите, есть надежда или нет, — выручил Руслан.

— Я ничего не могу сказать, — раздраженно ответил хирург. — Если хотите, надейтесь на чудо. У парня переломаны ребра, ключица, сломан нос и нижняя челюсть. О внутренних повреждениях сможем судить, когда разрежем. Однако могу успокоить вас: внутреннее кровотечение есть. А тут вы еще мешаете!

Успокоил! Каракуль выскочил на воздух, злющий, как черт. Затянулся сигаретой. От его зажигалки прикурил Сева, затем Сашко. Руслан и Артем некоторое время разговаривали с хирургом, потом вышли к ним.

— Мы попросили о Вадиме не давать никому никакой информации, — доложил Артем. — Даже матери. А то всякое может случиться. Ей придумаем, что соврать. После операции его поместят в отдельную палату. Дедушка пообещал.

— Ну и противный дед, — сказал Каракуль, нажимая кнопки на мобильнике. — Я бы не хотел к нему на стол попасть. Никакого сочувствия… Хачик? Не спишь, да? Ну, ты и мудак вместе с Булькатым, — говорил Каракуль без злобы, хотя это было трудно. Он хорошо знал по манере Хачика, что спокойный тон — это тон силы, а вызывает он ужас. — Я ж тебе обещал достать бумаги, а ты мальчишку пытал, скотина… Не надо слов, Хачик, не верю тебе. Так вот, ты молиться умеешь?.. А зря, говорят, помогает. Но все равно молись, чтоб Вадим выжил… Да, больше не звони на телефон Алекса, я его утопил. До скорого. Спи, дорогой, высыпайся, а то нары — это не твоя пуховая кровать.

— Зачем дразнишь? — спросил Артем, когда Каракуль положил телефон в карман.

— Пусть каждый грамм его жира уже сегодня плавится, — огрызнулся тот и направился к машине, за ним последовали остальные.

Каракуля и Сашко забросили в дом Алекса, им предстояло выяснить, куда дел дискеты Васильич — мягкий, скромный и пожилой водитель. Не Васильич, а сама простота и доброта. Прощаясь, Каракуль попросил Руслана передать мобильный телефон Лии.

Ей тоже не спалось. Заслышав лай Раджа, который предпочел двор тесным комнатушкам пристройки, где ему не развернуться, затем лязг ворот и звук въезжающей машины, она приоткрыла дверь, искала глазами Каракуля.

— Где Захар? — с беспокойством спросила Лия.

— Все нормально, не волнуйтесь, — упредил дальнейшие расспросы Артем. — Он в доме Алекса с нашим человеком, кое-что выясняет. Это необходимо.