Пояс отчуждения

В проходе между боксёрскими грушами стоял Мортен и глядел на капрала. Уставший, словно постаревший на десять лет.

– Совсем жизнь доконала, да? Ты поосторожнее – ещё выстрелишь.

– Что ты здесь забыл? – Доминик застыл, будто застуканный за чем-то противозаконным.

– Вернуть её не хочешь? – спросил Мортен, кивнув на «Сердце Чарны».

– Не твоё дело, – ощетинился капрал.

– Пока отвечаю за оружие – моё.

Эксперт по баллистике подошёл к эвдонцу и отобрал винтовку.

– Паршивый сегодня выдался денёк, правда? – Он сел рядом с капралом на скрипучую скамейку.

Каан насупился и уставился на исцарапанные о землю ботинки.

– Ты себя только не вини. Ты не в ответе за поступки Авроры.

– Рэду об этом скажи, – буркнул Каан. – Я не уничтожил REX-9. Всё в лагере перевернул, всё сжёг, а они до Кайны добрались. Теперь он мёртв из-за того, что я не додумался вернуться на остров.

Доминик сжал челюсти – головная боль усиливалась. Он посмотрел на часы.

– Полночь, – сказал он. – Чего ещё не спишь?

– Разве тут уснёшь? – поморщился Мортен. – Пока выдавали тело, пока наш распинался о пункте договора о возврате денег, пока успокаивал женщину… Ты бы видел бедняжку. На ней лица не было, когда уходила из Пирамиды. Даже меня пробрало, а Авроре хоть бы хны. Сама-то из больнички целый мешок с двадцатью миллионами привезла и поехала праздновать в город.

– Роман-то хоть помер?

– Насколько мне известно, нет, – хмыкнул Мортен и достал из нагрудного кармана две папироски. – Но судя по вегетативному состоянию, в котором наша обожаемая госпожа Сантери бросила его в реанимации, лучше бы он умер. Так задницу рвать ради неё – и вот она, благодарность. Даже сюда не попросила его перевести, хотя тут оборудование лучше, чем в Центральном. Слышал, Львиная Лапа так лютовал, что у него сердце прихватило. Представляешь, Вольски – и вдруг сердце?

Мужчины закурили.

– А где Айла? – спросил Доминик.

– В своём номере-люкс. Спит. Сели сказала, что проспит она минимум сутки. Тем лучше, слишком много на неё навалилось.

– Не надо было брать «Чарну», будто чёрт меня за руку дёрнул.

– Ты ж не знал, что она ту пулю хранит. Представляешь, что у неё в голове творится? Пулю из сердца её отца вынули, а она её у своего сердца несколько лет хранила. А? Каково? Да и я в своё время ляпнул, что из «Чарны» может стрелять только один человек. – Мортен выдохнул густую струю дыма. – В общем, облажались мы с тобой оба. Ты мне лучше вот что скажи, на кой тебе вообще нужно было стрелять в Нерушимого Генерала? В Пирамиде полно военных, кто бы выполнил приказ Авроры, даже не моргнув, но ты вызвался сам.

– А разве неясно?

Мортен подвигал усами и усмехнулся.

– Да, Адлер никогда не обходился полумерами. Я бы на твоём месте тоже отомстил, подвернись мне такая возможность. Филигранная работа была, признаю. Мои из отдела тогда всю голову сломали, не знали, как и подойти к расследованию. Ни отпечатков, ни свидетелей, и попал, главное, с такого расстояния, что еле отследили точку выстрела. Ювелир, просто ювелир. И ни одной лишней тени на камерах слежения…

– Блокиратор сигналов, – прервал его рассуждения Доминик.

– Что?

– Блокиратор.

Каан кивнул на маленькую палочку с красными светодиодами, которая всё это время лежала на лавке.

– Он, когда включён, сигналы с камер слежения задерживает. Мне его подполковник ещё тогда дал, как я шёл стрелять в генерала, а я потом его у него украл. Полезная штука.

– Да, полезная, – согласился Мортен, покрутив в руках занятную вещицу. – Если хочешь пойти туда, куда не пускают. Что ж ты её не использовал до сих пор, чтобы сбежать? Включил, сел в «Калемаха» и поминай как звали. Даже маячок в руке тебя бы не остановил.

– Нет, не остановил бы.

– Тогда почему ты до сих пор тут штаны просиживаешь? Неужто девчонка?

– Иди ты.

Мортен хохотнул и откинулся назад, облокотившись спиной о стену.

– Ну, мало ли? Шёл бы ты к ней. Девочка там сейчас лежит совсем одна, всеми брошенная.

– Если я к ней приду, тогда не смогу поставить точку.

– Ты про пушку-то? Ты это брось. Не твоё это.

Мортен многозначительно посмотрел на капрала.

– А тебе откуда знать, что моё, а что нет?

– Оттуда, что ты чёртов Сезар Наис! Ты за какие-то жалкие полгода поднял самое разрушительное восстание в истории Эвдона и заставил его полыхать от Источника до Тиса! Даимахи бежали, поджав хвост, когда до них дошёл только слух, что ты рядом. Ты легендарный Серый Лис. Ты оставил от Источника горящие руины!

– Я помню.

– Вот и не забывай. А то сидишь ночью в спортзале и наматываешь сопли на кулак. Из-за чего? Из-за Айлы? Да, девочку жаль, но её папаша заслуживал того, чтобы его пристрелили.

Каан выдохнул дым через нос.

– Я устал. Устал, понимаешь? – Он со злостью отпихнул «Сердце Чарны». – Торчу в этой грёбаной Пирамиде уже тринадцать лет! – Покрытое пунцовыми пятнами злое лицо эвдонца не оставляло никаких сомнений в его искренности и в том, что ему было тошно. – Не было б меня, ничего этого бы не произошло. Ничего. Надо было застрелиться ещё в лагере. Закопали бы в общей могиле и забыли.

– Что ж теперь гадать, если бы да кабы?

– Видел, как умирала Мира?

– Нет.