Пояс отчуждения

– Я – часа три. От скуки скоро удавлюсь, – ответил Эрнан и запустил пальцы в волнистые чёрные волосы, которые, как, по всей вероятности, и большие клыки, он унаследовал от своего полного тёзки. – Правда, последние тридцать минут общество здесь стало куда приятнее голых стен. – Он подмигнул Ашантиме, а та, сморщившись, как изюм, швырнула в него стёганую подушку, которая угодила прямиком в довольное лицо.

Да, похоже, Айла поторопилась, посчитав, что этот пылкий кантамбриец оставил попытки обратить на себя внимание леванески.

Эрнан рассмеялся и сунул подушку под голову. Айла наблюдала за незнакомцами через стекло.

– Когда уже начнётся этот проклятый тест?

– Тот ординатор, ну тот, с нервным тиком, сказал, что в двенадцать. – Эрнан устроил голову поудобнее на добытом трофее. – Но я слышал, что нас тут задержат – одного из новеньких потеряли…

– …Уберите от меня свои руки! – Дверь снова открылась, и вошли две недовольные медсестры, которые буквально волокли за собой плотного мужика с щетиной, что делала его похожим на стриженого ежа.

– Менейр Талли, идите на место! – ругалась одна, подталкивая мужчину. – Сейчас же!

– О, похоже, его уже нашли. – Эрнан легонько тронул локоть Айлы.

– Я и сам сюда шёл!

– Вы шли к закрытой зоне!

– Святая Гуннильда! А кто виноват, что вашу Пирамиду строил какой-то кретин! В ваших коридорах не разберёшься! Понастроили лабиринтов! А ваши дубины не могли по-человечески объяснить, куда идти? Что, была такая острая необходимость тыкать мне в лицо пистолетом?!

– Сядьте! – Медсестра ткнула пальцем в пустой угол.

– Угол? Мне, по-вашему, пять лет? Я вазу разбил? Почему в угол?

– Сядьте и замолчите, иначе я вызову охрану, и вас свяжут!

Мужчина вырвал у цепких медсестёр свой рукав, насупился и сел на указанное место в углу.

– Раскомандовалась, – проворчал он. – Гоняют туда-сюда, как барана.

С этими словами он сложил руки на груди, о чём-то задумался и замолчал.

– Кстати, говорят, после теста нас представят куратору, – отметил Эрнан. – Слышал, нас будут обучать борьбе и стрельбе и посвятят в радости ближнего и дальнего боя, а через год предоставят «Треангулу» доклад о том, пригоден ли каждый из нас к службе или нет. Все, у кого будет хорошая характеристика, попадут в специальный отдел, а те, кто не дотянет до нужного балла, останутся в массовке, а это значит, что в случае начала войны между городами первые присоединятся к элите и будут управлять войсками, а вторые попадут в мясорубку.

– То есть как это? – Тонкие брови Ашанти взмыли вверх. – Всех, кто не получит нужный балл, отправят на войну, как пушечное мясо?

– Шан, это просто слух.

– А если это правда?

– Откуда ж мне знать?

– Будет-будет война, – забухтел оскорблённый своим наказанием в углу менейр Талли. – Львиная Лапа всё под себя подмял, все города высосал и косточки обглодал. Думаете, им это нравится? Будет война, вот увидите. Налетят истребители на Гёльдерлин, несмотря на карантин, и оставят от нас только пепел и кости.

– В таком случае я бы постарался набрать баллов побольше.

– Тебе легко говорить, – фыркнула леванеска, – ты из военной семьи.

– Военная династия Монтонари закончилась на моём отце, а я половину жизни просидел за карточным столом. У меня нет никаких преимуществ. Хотя, соглашусь, мотивация не попасть в самое пекло весьма неплохо подогревает желание показать себя с лучшей стороны. Вот ты мне скажи, Шан, как здесь вообще оказалась именно ты? Это ты-то будешь воевать? Ты же размером с мизинчик. Признавайся, тебя продали Пирамиде? – с усмешкой поинтересовался Эрнан, за что получил ещё один испепеляющий взгляд. – Понял, молчу.

Когда он поднял обе руки в жесте полной капитуляции, край его рукава сполз и из-под него показалась татуировка в виде стрекозы.

Мужчина отследил обращённый на него озадаченный взгляд и одёрнул рукав.

– Это было давно. Не пугайтесь.

– Не знала, что илайцы бывшими бывают, – усомнилась в его отказе от прошлого Айла.

– Бывают, – ответил Монтонари, – когда сбегают из Катакомб среди ночи, уклоняясь от пули.

– Так ты видел Тёмного Илая? – высунулось из-за плеча Айлы встревоженное личико Ашантимы.

– Видел.

– И какой он?

– Живучий.

– Я слышала, это илайцы взорвали тот мост.

– Не, они бы не стали. Илай только и делает, что портит кровь Вольски, а мост принадлежит не им, а городу. Думаю, это отверженные постарались. Если кому этот взрыв и был выгоден, то только им.

– И какая же выгода? – подвергла сомнению его слова Айла.

– Пирамида посчитала их непригодными для тестов, и поэтому они не хотят, чтобы кто-то ещё попал сюда. От взрывов Илая только кошелёк Вольски страдал, а тут? Город вместо того, чтобы закупить еду, потратит баснословные деньги на ремонт. Чтобы покрыть свои расходы из-за того, что не получит от города, Львиная Лапа взвинтит цены. Так что спасибо отверженным – наши кошельки снова опустеют.

– Адлер! – выкрикнул кто-то из охраны. Лысая голова на мгновение показалась в дверном проёме. – На минуту.

– Да чтоб вас…