Пояс Перуна, или Витязь познания

Не осмелившись возразить вождю, юноша продолжил осмотр окрестностей, временами прикладывая руку к бровям. Один раз он даже долго глядел сквозь меня куда-то вдаль. Понятно, что ничего не высмотрел.

Доложил о том вождю и приступил к спуску.

Я вернулся на площадку. Мне очень не хотелось, чтобы кто-то ещё тут потревожил меня, внутри родился сильный посыл, и я направил его на юношу: он потерял баланс, и полетел вниз, пребольно царапаясь о выступы каменного откоса. Особенно пострадал локоть его правой руки. Юноша обхватил её, сдерживая слёзы, в конце концов, даже закусил губу.

Я пожалел, что сделал так. Хотя я не коснулся его, вообще близко не подходил, но понимал, что он пострадал после моего вмешательства.

Ко мне пришло понимание, что я могу воздействовать на других ещё и так, на расстоянии.

Сородичи гоготали над юношей, что мне не понравилось. Особенно усердствовал в этом багроволицый усач. Я протянул руку, представляя, что хватаю его за нос и сильно дёргаю… Усач потянулся вперёд, выставляя перед собой нос, словно его действительно тянули за него, не удержавшись от крика. Второму я дал невидимого толчка в лоб. Родился вопрос: а как далеко я могу воздействовать на них?..

Самый дальний мужчина на коне, находился более чем в ста метрах от меня, полуобернувшись, он что-то рассматривая вдали. Поза у него была неустойчивой, и я ударил его в плечо: похоже, слишком сильно, он тут же с воплем полетел вниз под ноги своей лошади на траву.

Вождя, который находился ближе ко мне, я дёрнул за ухо. Понял, что расстояние для меня не помеха, я могу оказать воздействие на какой угодно дистанции. Это было приятное открытие.

Посмотрел на юношу, он стоически терпел боль, с трудом сохраняя спокойное лицо. Смех над ним прекратился. Один из мужчин даже шагнул к нему и ободряюще потрепал по плечо: мол, ничего, держись, парень!

Я пожалел, что устроил ему такую каверзу. Тут же понял, что легко могу исправить содеянное: послал волевой, энергетический импульс в его сторону, подстегнув иммунные и обменные процессы. Царапины на локте юноши стали исчезать буквально на глазах, скоро не осталось и следа даже от самых больших из них и кровоподтёка. Окружающим процесс выздоровления остался незамеченным, ведь на коже оставалась грязь и капельки засохшей крови. Юноша не понимал, что происходит, только осознал, что боли он уже не испытывает. Лицо его разгладилось.

Мужчины уже переключились с него на последние куски мяса, когда стали возвращаться разосланные в разные стороны молодые всадники. Они докладывали, что никого не нашли.

Один из мужчин со шрамом на щеке покачал головой:

– Такого я и не припомню, он скрылся прямо из-под наших глаз, словно под землю ушёл.

Кто-то из молодых несмело произнёс:

– Наверное, это был Витязь. О нём всякие чудеса рассказывают.

Вождь оборвал его:

– В наших краях такого никогда не видели.

– Я слышал о Витязе, когда ездил с вашим поручением к гвымерам. Но они тоже его не видели, а сами слышали о том, что в соседнем племени силлархи заманили в ловушку Витязя.

– Ха-ха, сами не видели, а только слышали о Витязе. Значит, можно говорить что угодно. Ни в жисть не поверю, пока не столкнусь с таким чудищем.

Сказано это было столь категорично, что с ним никто спорить не стал.

Густобровый крепыш заметил:

– Наверное, Витязи существуют. Послали же нас за ним. Жаль, что не догнали.

– Мне думается, это хорошо, что мы его не догнали. С Витязем лучше не сходиться лицом к лицу. Он нам – не ровня.

Вождь оглядел его, неопределённо хмыкнул и скомандовал:

– Разговоры прекратить! По коням!

Всадники с шумом и топотом унеслись в противоположную сторону той, куда отправился я, немного жалея о потерянной добыче. Впрочем, я был сыт, и надолго. Зачем мне тащить с собой мясо, когда я всегда могу добыть свежее. Это даже хорошо, что они его доели, не пропадать же добру!..

Продолжил свой путь дальше и ещё до того, как я снова проголодался, вышел к реке. Она уходила внутрь каменной стены. Над этим местом колыхалось омерзительное фиолетовое облако, к которому не хотелось приближаться. Я доверял своему чувству, и делать этого не намеревался.

Я понял, что по кругу обошёл всю каменную гору. Несмотря на кажущуюся прямоту её склонов, они имели кривизну, в результате я по кругу вернулся практически к тому месту, с которого начал обход. Только тогда я находился на противоположной стороне реки.

Скорее из принципа, из большого упрямства, направился по берегу реки против течения. Удалившись достаточно далеко от фиолетового облака, благополучного переплыл реку и вновь направился по знакомой мне тропе к каменным кручам. Скоро оказался теперь уже совершенно точно там, где когда-то был до похода вокруг чудовищно огромной горы…

Задрав голову, я обозревал отвесную кручу и прикидывал, могу ли взобраться по ней? Вдруг внутри меня что-то переменилось. Я утерял всякий интерес к преграде. Удивился и принялся анализировать: что со мной?..

Меня потянуло к тропинке, с которой пару недель назад начался мой круговой обход, противиться этому я не смог. Послушно пошёл.