Пояс Скорби

Во-вторых, я и сам не хотел делать баржу полноценным боевым кораблем. В моих дальнейших планах было приобретение чего-нибудь более злодейского. Вроде эсминца, или даже легкого крейсера – на что хватит доходов с продажи трофеев. И второй, неплохо бронированный и довольно шустрый кораблик с обширными трюмами, идеально подошел бы для мародерки на судах геройски погибших противников. В крайнем случае, «Стерву» всегда можно было продать в качестве шахтерской баржи. Проделанные мною изменения практически не затронули основные узлы и механизмы честного труженика астероидных полей.

В общем, пришлось по старинке. Самому разработать тактику, написать простенькую программку и надеяться, что сравнительно толстая броня моей лоханки выдержит залп патрульного, если что-то пойдет не так, как задумывалось.

Всего полдюжины маленьких, размером всего с черенок от лопаты, ракет с ЭМИ боеголовками – все посвященные корабельному вооружению инфопакеты единогласно утверждали, что такой тип боеприпаса единственное безотказное средство против силовых щитов – напрочь выжгли излучающие эмиттеры фрегата.

Десятисекундная пауза в качестве форы противнику: стратегия маневра предполагала, что имперец должен стрелять в ответ, и даже несколько раз попасть. Но, мать моя – женщина, как же долго тянулись эти несчастные десять ударов сердца!

И новый залп, на этот раз в четырнадцать стволов разом и все исключительно термическими зарядами. Акбаррцы конструировали свои корабли в первую очередь для эффективной борьбы с шустрыми звездолетами умматар. А это означало слабый силовой щит, все равно почти не защищающий от обожаемых в племенной республике кинетических пушек, и толстенная броня. Которую, тем не менее, отлично прожигали гибридные орудия федералов.

Для выведения из строя корабельных устройств, так сказать – избирательно, требовалось установить на баржу специальный девайс. Сканер распознавания сигнатуры цели, если точнее. Полезная штука, и энергии для работы требует не так много, чтоб от нее отказываться. Минус лишь один. Поток передаваемых данных был способен оценить и использовать только тот самый баллистический искин, которого у меня как раз и не было. Потому нужная, и всякому звездному пирату и настроенному по-марадерить на останках поверженного врага наемнику, хреновина дожидалась своего часа в трюме. А по патрульному фрегату я лупил, так сказать, не прицельно.

Словно ножом по пенопласту, с отвратительным визгом по «Стерве» резануло лазером. Щит ощутимо просел, но заряда в накопителях было еще более чем достаточно, чтоб я мог быть спокойным за жизнь и целостность корабля. Но ощущение не понравилось. Да и кто бы захотел стать никчемной банкой для упражнений в стрельбе подвыпивших мужичков, называющих себя охотниками.

– Нас подбили! – закричал я, буквально напрягаясь, чтоб пропихнуть панические вопли через сведенные равнодушием губы. – Отказ основных двигателей. Отказ шестидесяти процентов маневровых. Опасность разгерметизации. Опасность разрушения структуры...

– Чего? – тупо протянул Варг, глядя, как я отключаю с пульта озвученные устройства. А еще на то, как имперский фрегат, теряя отваливающиеся детали обшивки и, фонтаном, дыхательную смесь из отсеков, заваливается в сторону бурой, с серыми лохмотьями циклонов, планете.

– Мы погибаем! – входя в раж, и каждую, блин, проклятую, бесконечную секунду, ожидая прощального удара Хлыстом Боли, надрывался я. – Начинаю процедуру спасения самого ценного! Запускаю устройство номер один.

– Я, – по выделенному каналу в шлеме зазвучал вдруг голос Шарика. – Я... Мне... Гм... Не думал, что когда-нибудь скажу это, Макс. Но мне жаль. Очень жаль...

– Мне тоже, – выдохнул я. – Жаль, что так получилось.

Зачем я это сказал? И был ли я искренним? Не знаю. Слова будто бы сами выползли на язык. Жаль, что так получилось, но иначе ведь и быть не могло. Будь Шарик другим, никогда бы не оказался в этом и Богами и Демонами забытом звездном тупике. А значит, не вернул бы меня к жизни. Я должен был бы быть благодарным этому, без сомнения – неординарному человеку и гениальному ученому. Тем не менее, никаких угрызений совести я не испытывал. Свое Светоч получил в отместку за страх. За животный ужас, каждую минуту, секунду, миг получить удар Боли.

Потом спасательная капсула с единственным пассажиром на борту – Кайданусом Вилларом – была отстрелена от баржи. Еще через несколько секунд, когда должны были запуститься, но так и не сработали двигатели для мягкой посадки на планету, расстояние было уже слишком велико для Хлыста. Надеюсь, в те несколько десятков минут, пока объятый плазмой болид перечеркивал небо То`Чуун, Колобок все-таки осознал, что это не несчастный случай, а казнь. Возмездие одного маленького, но гордого человека.

– Ну и к чему это представление? – хмыкнул маленький нойман, когда я уже возвращал к жизни, уснувшие было, системы и узлы двухсотметровой махины баржи. Гравитационный колодец планеты все сильнее оказывал влияние на траекторию нашего движения. – Или я чего-то не знаю?