Пояс жизни

- Продолжим охоту? - предложил Денни Уилкинс.

- Нет, нет! Завтра продолжим! - астрозоолог Шатков временно утратил всякий интерес к проблемам своей науки. Но когда Денни Уилкинс поднял обрезанную плеть и хотел выбросить ее в море, Шатков так и подскочил на дне лодки.

- Вы с ума сошли! - крикнул он фальцетом. - Выбрасывать такую драгоценность!

- Берите, пожалуйста, - пожал плечами Денни Уилкинс.

- Нет, положите ее. - Брать щупальце в руки Шаткову почему-то не хотелось. - Вон туда положите, - он показал в самый дальний конец лодки, и обрезок бросили рядом с безучастным "философом".

...Их лодка вернулась последней - товарищи уже начали беспокоиться о них. Рыболовам удалось добыть еще двух морских животных. Весь улов сложили до утра в "гроб" с формалином и туда же опустили обрезок плети, в объятиях которого астрозоолог провел самые неприятные минуты своей жизни.

Вскоре Землеград уснул. Тихо-тихо стало на планете. Только шорох волн напоминал, что не все мертво вокруг, что время идет своим чередом, и новый пасмурный день все-таки займется над Венерой.

Дверь одного из домиков бесшумно открылась, и на пороге появился Безликов - в маске, с баллонами за плечами. Он плотно прикрыл дверь, потоптался на одном месте и побрел подальше от моря, в сторону дюн. Там и провел он остаток ночи.

А утром Безликова не узнали. За ночь он утратил философический вид, и из краснощекого, упитанного молодца превратился в осунувшегося, бледного, с ввалившимися глазами анахорета; брюки падали с него, куртка висела на плечах, как на вешалке, и, глядя на него, можно было подумать, что всю жизнь занимался он непосильным творческим трудом, иссушившим его мозг и тело. Ни с кем не разговаривая, бледной тенью отца Гамлета бродил философ Безликов по единственной улице Землеграда...

Зато астрозоолог Шатков к утру совершенно оправился и проснулся в превосходном настроении.

- Удивительно, - говорил он Батыгину. - Никогда бы не подумал, что в венерском океане столько жизни. Я бы даже сказал - с избытком! И это при полной безжизненности суши.

Шатков запустил руку в "гроб" с формалином и извлек оттуда обрезок плети.

- Ну, конечно щупальце, - он протянул обрезок Батыгину. - И с присосками. Жаль, что мне не удалось получше разглядеть эту зверюгу. Безусловно это животное близко к земным головоногим моллюскам, хотя я и не могу утверждать, что это спрут. Может быть, и не спрут. На Земле спруты почти не нападают на людей, боятся их.

- Но все-таки нападают?

- Кое-кто это утверждает, а кое-кто решительно отвергает. Если и нападают, то крупные и очень, очень редко. Но как жаль, что я не разглядел это животное!

- Если уж вы так жалеете об этом... - начал Виктор, но Батыгин взглядом остановил его.

- По-моему, жизни на Венере давно пора бы выбраться на сушу, продолжал Шатков. - Возраст здешней жизни никак не менее миллиарда лет или даже двух миллиардов.

- Думаете?

- Ну конечно! И Громов того же мнения - водоросли в море весьма разнообразны. Может быть, даже и двух миллиардов лет мало. Ведь палеонтологи никак не могут договориться с геологами и астрономами о возрасте земной жизни. Палеонтологи и биологи считают, что для столь пышного расцвета жизни на Земле потребовалось никак не меньше семи-восьми миллиардов лет. Но астрономы определяют возраст Земли в пять-шесть миллиардов, а возраст биогеносферы и того меньше - всего около четырех миллиардов лет. Видите, какое несоответствие!

- Да, несоответствие, - согласился Батыгин. - Но не поможет ли нам чем-нибудь философ?

Безликов стоял поодаль, прислушиваясь к разговору, и беспомощно вертел руками: они слишком привыкли к портфелю, и он не знал, чем их занять.

Батыгин решил отвлечь его от грустных размышлений. Безликов робко приблизился, как-то снизу вверх глядя на Батыгина.

- Мате'ия движется, взаимодействует и 'азвивается не'авноме'но, - начал он, смотря на Батыгина послушными испуганными глазами. - П'инцип не'авноме'ности...

- Э-э, да вы, кажется, меня теперь цитировать решили! - прервал его Батыгин. - Лестно, конечно. Н-да! Но стоит ли, а? Может, не стоит при жизни в классики записывать?.. Кто же подскажет, что после смерти получится!

Безликов осекся и погас окончательно. Ссутулившись, он побрел к морю, и ему казалось, что планета раскачалась на большой скорости бегая вокруг Солнца; по крайней мере почва уходила из-под ног Безликова. Это уж точно.

А Батыгин с Шатковым продолжали разговор.

- Мне тоже кажется, что жизни на Венере давно пора бы выйти на сушу, согласился Батыгин. - Но знаете, кто виноват в том, что она не вышла?..

- Я вас пока не понимаю.

- Луна виновата. Вернее - отсутствие спутника у Венеры. Земле больше повезло.

Шатков ждал разъяснения.