Поиграй со мной!

Внезапно полупрозрачная голубоватая субстанция разрезала болото, как нож масло и отделило нас от пестрой смерти. Кольцом опоясала часть территории – и трясина под нами превратилась в землю. Серый туман мгновенно рассеялся, и мы увидели Лейна с Зарей, что стояли, крепко держась за руки. Неподалеку застыл в боевой стойке Аттари, готовый дать отпор неведомому явлению. Пускай в последний раз – но все же сразиться. Его дух воина вызывал уважение.

Ковалль очутился посреди полянки, которая еще недавно была болотом. Пестрая смерть наткнулась на нашу стену, та задрожала, пошла волнами, слегка заискрила, но не разрушилась.

Будто в замедленной сьемке я наблюдала, как неведомое явление штурмует преграду. А та сопротивляется, ограждая от гибели. Искры и брызги летят во все стороны. Так сходятся в схватке вода с электричеством. На самом же деле я видела смешение разнородных энергий, ауры и магии. Одни созидали, другие разрушали. Сколько продлилось сражение – не ведаю. Только голос Вела внезапно изменился.

Он словно звучал очень издалека, звал и просил меня куда-то вернуться.

Вначале я перестала что-либо понимать. Куда вернуться? Зачем? Вот же он, рядом! Держит меня в своих крепких объятиях, защищает кольцом рук от любых бедствий.

Но внезапно чернота залила весь мир. Исчезли радужная смерть, болота, полянка и спутники в опасном приключении. Вел, Заря, Аттари, Лейн и Ковалль. Все будто замазали черной краской. Я дернулась, задрожала и тяжело вдохнула. Воздух с трудом просачивался в легкие, но с каждым новым вдохом становилось полегче.

Из полутьмы вокруг посыпались возгласы:

– Лея, давай же, давай, моя девочка! Не доводи своего лельдиса до инфаркта! Иначе придется отвечать перед правительством!

– Заря! Ты не посмеешь меня бросить! Опять, во второй раз покинуть свою пару! Это, в конце концов, уже не смешно! Такие шутки можно играть с людьми, смертными, у которых нет и не будет единственной! С оборотнями, а уж тем более, с высшими – это, по меньшей мере, издевательство.

– Девушки, боритесь, сил я вкачал вам немало. Больше не дам – иначе совершенно ослабну. У вас достаточно магии и энергии. Теперь нужно лишь постараться очнуться. Дело за малым – лишь за вашим желанием. Мужчины очень хотят вашего возвращения. Разве не это главное в нашем мире? Вернуться туда, где любят и ждут? Разве иметь того, кто тебя ценит, на готов на все ради возвращения – не главное, ради чего стоит выжить?

Ковалль говорил так нервно, прочувствованно, как еще ни разу при мне не выражался. Видимо, ситуация задела за живое. И то, о чем он толковал, шло от сердца. Обычно спокойный и невозмутимый первородный впервые дал волю эмоциям и порывам. И, думаю, это дорогого стоит!

Я чувствовала себя как на дне озера. Плотная вода давила на плечи, мешала дышать и тянула ко дну. Воздух манил, солнечные блики секирами разрезали плотную поверхность и звали вперед, вынырнуть на волю.

Я дернула руками, стараясь поплыть. Толкнулась ногами, ускоряя движение.

Тело продвинулось, и я повторила. Раздался возмущенный крик, ругательство и я с трудом разлепила свинцовые веки.

Над головой распростерлось голубое небо, с клубнями облаков, похожих на рваную вату. Местами прозрачная бирюза серела, словно в голубой добавили черного. В воздухе сильно пахло цитрусовыми и чем-то терпким, вроде индийских специй. Временами легкий ветерок приносил перечные нотки, и хотелось расчихаться. Птичья перекличка походила на ругань, которую перебивало восторженное пение. Будто одни пернатые приветствовали день, а другие рьяно выясняли отношения.

Это Сварайя, поняла я без подсказок. Только тут возможны такие контрасты. Воскрешенная планета быстро регенерировала, но местами еще сохранялись проблемы. Магические отходы из воздуха исчезли, не давили на грудь, затрудняя дыхание. Но остатки их еще реяли в атмосфере. Обрывки пестрых энергетических нитей, словно хвосты невидимых летучих змеев, то и дело стремглав проносились мимо.

Следующим я увидела лицо Вела. Он поднял, схватил и пленил в объятиях. Прямо как в моем сне-видении.

Заря нежилась на руках Лейна. Изрядно уставшая, но очень довольная. Маньяк чуть прикрыл синие глаза, и едва ли не урчал от удовольствия. А вот Вел урчал по-настоящему, как огромный, сытый холеный кот.