Поиграй со мной

Она полна решимости скрывать часть себя, одержима тем, чтобы держать меня вдали.

Это действительно иронично, потому что она ненавидит находиться вдали. Прямо сейчас она сама помещает себя туда.

Так что, может быть, именно поэтому я ошеломлен, когда раздается стук в мою дверь ни свет ни заря, когда я стою в своей гостиной, наблюдая восход солнца с чашкой кофе в руке, в отчаянной попытке избавиться от головной боли, вызванной неразберихой в моем мозгу, полным отсутствием сна, после того, как я сел на свой диван и напечатал пятьдесят текстовых сообщений, так и не отправив ни одного из них.

Потому что, когда я открываю дверь, Дженни стоит там в клетчатых пижамных штанах и моей толстовке с капюшоном, густые волосы заплетены в ее фирменную неряшливую косу, перекинутую через плечо, гладкая кожа на ее лице обрамлена выбившимися локонами.

Ее холодные голубые глаза покраснели и выглядят измученными, разбитыми, а подбородок дрожит, когда она смотрит на меня.

— Прости, Гаррет.

Слова отрывистые и хриплые, и когда мои руки раскрывается, она бросается ко мне, пряча лицо в моем плече, дрожит в моих объятиях, и я знаю: мое сердце никогда не билось так сильно из-за другого человека.

ГЛАВА 25

БЕЗОПАСНАЯ ПОСАДКА

Дверь еще даже не успела захлопнуться, а я уже знала, что вернусь.

У меня не было ни капли сомнений, когда я проходила лифт и бежала вниз по лестнице, когда я отпустила иррациональный гнев и позволила горю взять верх, когда слезы текли по моим щекам, в сотый раз затуманивая зрение.

Иррациональный гнев, потому что Гаррет — не тот, на кого я злюсь, и он не заслуживает принимать это на себя.

Горе, потому что я просто отказываюсь от этой гребаной борьбы. Я так много потеряла, слишком много. Упускала отношения, что могли что-то значить, избегала интимных связей, прятала такую большую часть себя, настолько долго, что начала забывать, где ее запрятала.

Я устала быть жертвой обстоятельств. Мне нужно двигаться вперед, но я не знаю как. С Гарретом я продвигаюсь вперед, но есть маленькие шажки, те последние у вершины горы, на которую я не знаю как взобраться. Каждый раз, когда я пытаюсь, мои шаги становятся слишком неуверенными. Я говорю себе закрыть глаза и сделать это, но ничто, что делается вслепую, не бывает легким.

Знаю лишь, что сейчас мое лицо утыкается в его грудь, его руки обнимают меня, а его успокаивающий голос тихо говорит мне на ухо, что все будет хорошо. Кажется, именно тут я и должна быть.

Гаррет — мой надежный человек. Он постоянен в моей жизни, всегда готов мне улыбнуться, предложить дружбу, что никогда не ослабевает, и связь, что крепнет с каждым днем. Он — теплые руки, которые обнимают меня, пальцы, которые скользят по моей спине, тихий голос, который облегчает мои тревоги в конце дня и обещает быть моим безопасным пристанищем.

И вот почему я знала, что вернусь. Вот почему я провела ночь, проваливаясь в отрывистый сон, расхаживала по гостиной, сворачивалась калачиком на диване в ожидании восхода солнца. Все, чтобы вернуться и попросить его выслушать меня.

Мешки под его тяжелыми, затуманенными глазами говорят о том, что он точно также не спал, и я могла сохранить нам время, приди я сюда раньше. Ведь он ждал меня.

Он всегда ко всему готов. Это я делаю слишком много шагов назад, а не на встречу.

Большие руки Гаррета обхватывают мое лицо, убирая волосы с моих щек. Его сине-зеленые глаза полны сострадания, и невероятного терпения. Когда подушечка его большого пальца касается моей нижней губы, я растворяюсь в его прикосновении.

— Спасибо, что вернулась.

— Прости, что я наорала на тебя.

— Ты можешь испытывать чувства, Дженни, и ничего страшного, если это — гнев.

— Но я злюсь не на тебя.

Он перекидывает мою косу через плечо и целует в лоб.

— Зайдешь и поделишься со мной, на кого злишься?

Напряжение между лопатками не покидает меня со вчерашнего дня. Это началось с Крисси, ослабло с Гарретом, но в момент, когда я увидела Кевина на ступеньках в кинотеатре, оно вернулось, с ревом. Крисси и Кевин — одно и то же лицо; они из тех, кто заставляет других чувствовать себя маленькими и незначительными. Мне нравится заявлять о себе громко и гордо, но когда они рядом, я замыкаюсь в себе, надеясь стать невидимой.

Гаррет берет меня за руку и нежно сжимает, напоминая об ответе, которого он ждет. Когда я киваю, он ведет меня к дивану и укрывает одеялом, и обещает, что скоро вернется. Он возвращается с самой шикарной кружкой горячего шоколада в руках. На кружке взбитые сливки, измельченные конфетки и голубые зефирки в форме снежинок.

Я обхватываю ее руками.

— Ты все лучше и лучше в теме с горячим шоколадом.

— Это все ты, — бормочет он. — С тобой я хочу быть лучше.

— Тебе не нужно становиться лучше. Ты и так лучший человек, которого я знаю.

— Также я считаю и о тебе, но у меня такое чувство, что ты относишься к себе по-другому. По крайней мере, в некоторых вещах. — Он кладет руку на спинку дивана, наклоняясь ко мне. — Тебе не нужно ничего менять в себе, Дженни, чтобы понравиться кому-то вроде Крисси. Ты намного лучше таких людей.