Поймайте мне колобуса

Задним числом подумаешь – просто удивительно, как в голове одновременно умещается столько мыслей. Глядя, как ловцы волокут очередную отбивающуюся жертву, я волновался, не слишком ли крепко они ее держат, не грубо ли обращаются. Тут же надо было определить состояние обезьяны. Если зубы сильно сточены, значит, она уже немолода – освоится ли она в неволе? Сажают ее в клетку – надо внимательно следить, как бы впопыхах не прищемили дверцей хвост. И в то же время я соображал, насколько данный экземпляр испуган, насколько взбудоражен. Вынесет ли переезд до лагеря. И если вынесет – скоро ли свыкнется с новой обстановкой?

Любопытно, что большинство гверец уже через два-три часа принимали пищу из моих рук, хотя облава должна была основательно их напугать.

Когда последняя обезьяна была посажена в клетку, мы тщательно перерыли ветви, чтобы убедиться, что под ними никто не притаился. Лишь после этого я смог приступить к индивидуальному осмотру и окончательному подсчету. Пока что я знал только, что нам невероятно повезло, мы в один заход добыли и красно-черных и черно-белых гверец. Теперь, обойдя все клетки, я насчитал десять красно-черных и семь черно-белых экземпляров разного возраста и размера. И самое главное – разного пола.

Накрытые листьями клетки подвесили к длинным жердям, и колонна загонщиков с победно-ликующими кликами двинулась через лес.

Я тоже ликовал. Столько недель ждали, столько труда и пота вложено в экспедицию, и вот цель наконец достигнута, колобус пойман! Но когда клетки были погружены в кузов большого «лендровера» и мы медленно покатили по ухабам домой, я сказал себе, что сделан только первый шаг. Решающее испытание впереди: сумеем ли мы сохранить гверец?

7. Сохраните мне колобуса

Господа!

Будем признательны, если вы сможете принять участие в нашем танцевальном вечере сегодня, который начнется ровно в 21.00. Вечер устраивается в честь нашей сестры Регины, которая служит в полиции, а сейчас находится в отпуску. Мы устраиваем ей проводы, Вы все приглашены на танцевальный вечер.

Ожидаем скорейшего ответа.

Адрес: Дж. Б. Муса Дж. П. Муса.

Бамбаву

Да-а, одно дело поймать колобуса, совсем другое – сохранить его. И главная трудность заключалась не в том, чтобы приучить гверец к неволе, они почти сразу покорились своей участи. Главное – чем их кормить? Обычно гверецы держатся на макушках деревьев и едят почти исключительно листья, мох и другой грубый зеленый корм; подозреваю, что они не гнушаются также птичьими яйцами и ящерицами. Оттого и желудок их в отличие от желудков других обезьян состоит из двойных долей, что позволяет извлекать максимум питательных веществ из малопитательного в общем-то корма. Он во многом похож на желудок жвачных животных. Желудок гверецы настолько велик, что на его счет вместе с содержимым приходится подчас около четверти веса животного.

Сперва мы предложили своим пленницам естественный корм, собранный в окружающем нас лесу, и они жадно набросились на него. Правда, мне кажется, тут сыграл роль вызванный поимкой шок, потому что уже через сутки наши гверецы почти совсем потеряли аппетит. Не на шутку встревоженные, мы отправились на базар в Бамбаву, раскинувшийся под холмом, и закупили множество зелени, которую африканцы выращивают для своего стола. Тут была всякая всячина – что-то вроде шпината, что-то вроде широколистного клевера и другие травы. Все это было подано гверецам. Сначала они равнодушно приняли новое угощение, потом соблаговолили отведать его, но без особого восторга.

В конце концов черно-белые, словно решив не противиться року, начали аккуратно поедать базарную зелень, тогда как красно-черные по-прежнему принимали лишь столько пищи, сколько требовалось, чтобы не отдать богу душу. Нрав у гверец оказался удивительно несхожим для представителей одного рода. Черно-белые – юркие, живые, они быстро привыкли к нам и стали есть из рук. А красно-черные – унылые, замкнутые, подверженные приступам дурного настроения.