— Кто знает. Правильнее сказать: я схожу по нему с ума. Несмотря ни на что. Вне логики. Склонна верить, что я — первый, уникальный случай черной страсти у женщины. Вскрытие покажет, что Аден заполнил все мои мысли и отключил разум.
Растрепав блондинистые кудри, брат решительно хлопнул себя по колену.
— Страсть-шмасть! Значит так, Найя. Ты — единственная носительница агатового дара на Новой земле, и эти помпезные идиоты не посмеют причинить тебе вред. Пугать будут, мучить тоже, но не больше. Они не рискнут потерять доступ к агатовому дару. А если соберутся отправить тебя в тюрьму, то испугаются, что ты будешь нарочито искажать предсказания. Так что они бессильны. Их громкие слова и яростные нападения — это всего лишь беспомощные дергания глупых паяцев. Они используют обвинения, как способ влияния и контроля, но больше ничего не сделают.
— Я так и подумала, Энзо, спасибо. Я их больше не боюсь.
— И правильно делаешь. Ты их переиграешь.
Нахмурившись, я отвела взгляд. Интересно, что бы он сказал о моих приключениях на Ингилере?
— Ты их переиграешь! — повторил Энзо с нажимом и заглянул мне в лицо. — А если нет, то я приду тебе на помощь.
У меня снова есть семья. В моем доме тепло. И теперь я готова вернуться на Ингилеру.
— Ты всех переиграешь, в том числе и Адена. Ты очень изменилась, Найя, я чувствую в тебе внутреннюю силу, которой так не хватало отцу.
— К вам мужчина, — сообщил слуга.
Мы с Энзо удивленно переглянулись. Сами понимаете, проклятый лес, проклятый замок и все такое.
— Он в гостевой спальне, — недовольно добавил Симон.
Понятно, раз вошли через портал, значит, это Август или Сибериус, хотя обычно они врываются без предупреждения. Я им сейчас устрою скандал по поводу так называемого суда.
Энзо спрятал меня за спину и двинулся вперед по коридору. Как же сильно я его люблю, как мне его не хватало.
Распахнув дверь, он закричал: — Что вы себе позволяете… — и затих.
Значит, это Сибериус, а не Август.
Однако в комнате стоял Аден. Он казался совсем другим, не таким, как в суде. Усталым, измученным, грустным.
— Как ты посмел? — завопил Энзо. — Да кто ты такой? За что ты мучаешь мою сестру?
— Сестру? — нахмурился Аден и подошел к Энзо. — Я не собираюсь извиняться перед тобой или перед твоей сестрой. Я сделал то, что сделал. Может, я ошибся, а может, и нет. Время нас рассудит. Но клянусь, что никогда не поступил бы так кощунственно, если бы у меня не было на это оснований.
Вот закрутил-то. Как будто его "основания" меняют дело!
Аден вложил в эти слова столько силы, столько страдания, что Энзо отступил, смутился, запутался.
— Я пойду, — неуверенно промямлил брат, и я кивнула, не сводя глаз с Адена.
Дверь захлопнулась с громким щелчком, подтверждая, что мы остались одни. Вздрогнув, я заставила себя сосредоточиться, слишком уж погрузилась в серые глаза. Полагаю, что, по сценарию, мне следовало негодовать, бросать в Адена посудой и предметами быта. Он этого ожидал. Готовился к ненависти, презрению, даже, может, к нападению. В прошлом, я бы так и поступила, но не теперь.
Где-то в стороне существовал мир, с магическим судом и жадными монархами. Где-то, по вине Адена, мне грозила тюрьма. Над всем этим висит странная тайна, и в ней мы с Аденом повязаны головокружительными путами. Однажды все это сложится в одну картину, даря мне полный контроль над реальностью. Тогда-то я и узнаю, для чего Адену нужна моя удавка, и отомщу. Отыграюсь. А пока, каждый ведет свою партию, и Аден только что сыграл свою. Передо мной — мужчина, который только что прилюдно признался мне в любви. Или в страсти. Черной? Опасной? Больной? Какая разница. Ведь я-то чувствую то же самое. Мы повязаны этой страстью, подчинены. Мы оба. Попались в нее, как в капкан.
То, что я сдаюсь страсти, не значит, что я прощу его, когда узнаю правду. Я смогу переступить через эту страсть. Через Адена.
Аден пришел, чтобы позволить мне выместить на нем злость. Он ожидал гнева, нетерпения, требований, но я смогу его удивить. Я позволю себе растаять. Скорее, расплавиться, как растопленный металл, смертельный, блестящий. Изнутри вздымается жар, стирая мысли и страхи. Здесь, в проклятом замке между нами только магия желания, вишневым сиропом стекающая по губам. Страсть, закрутившаяся внутри опасной игры. Может, он окажется моим смертельным врагом, а, может, наоборот. Я готова к любому исходу. А пока я жду развития событий, я позволю своей страсти править балом. Я должна понять ее, прочувствовать, испытать до конца.
— Ты доверяешь мне, Найя?
— Нет, конечно.
Слова ничего не значат.
Не имеет значения, зачем Аден обвинил меня в наведении черной страсти. Знаю, что он ведет свою игру, а монархи — свою. Но и я не останусь в стороне. Наступит время правды, мести, прощения или прощания. Но не сейчас.
Сейчас его сердце выстукивает бешеный марш под моей рукой, и я не знаю, что прочитать в его глазах. Но это знают мои губы. Сухим прикосновением они гладят его подбородок.
И все.
Под невозмутимой пристойностью в этом мужчине живет зверь, и я хочу сделать его своим.
— Покажи мне черную страсть, Аден.