Пойманная

Животный рев вырвал меня из сна, обжег паникой. Тяжелое тело прижало к кровати, лицом в подушку, и паника тут же запустила в меня зазубренные когти.

— Аден, что случилось? — Откинула подушку, делая рваный вдох.

Аден отбросил одеяло и навалился на меня, жадно целуя спину, плечи, руки.

— Не отпущу, не отпущу, не отпущу. — Судорожная поговорка. — Я так долго этого ждал и не отдам тебя богам. Ты принадлежишь мне, мы перехитрим их всех. — Укус жалит шею, жадные пальцы царапают плечи. На мне животное, негодующее о возможной потере своей пары. Аден трется носом о мою лопатку и шумно вдыхает запах. — Не отдам, и не проси. Верну, найду, заберу.

И я сдаюсь этому новому Адену, потому что я хочу его любым, разным. Жадный безумец, овладевший моим телом, так же мне дорог, как и мужчина, нежно целующий меня, принося завтрак в постель.

Он с силой проникает в меня, и я двигаюсь в такт, отдавая грудь его рукам, спину — губам, а душу — его душе.

— Найду! — вскрикивает он, и в этот момент я верю, что он меня найдет. В любом месте.

Хотя… зачем ему меня искать? Не могу вспомнить, не разделяю его тревогу. Мысли замирают, споткнувшись о непредвиденную загадку. С чего он решил, что мы друг друга потеряем? В памяти появилось пустое место, белый фон, безликая стена. Адену не придется меня искать, ведь я не допущу, чтобы мы расстались. Наверное, ему приснился кошмар. Надо спросить, какой.

Наслаждение сметает мои мысли, и я сдаюсь. Забываю.

Теперь я полностью принадлежу Адену.

Он трясет меня за плечи, умоляет не оставлять его, и я захлебываюсь обещаниями.

На следующее утро мы просыпаемся с осознанием, что принадлежим друг другу, только друг другу и никому больше. Кроме этого, нас ничто не интересует. Как только мы избавимся от черной страсти, мы будем вместе по-настоящему. Мы найдем способ любить друг друга, не вызывая притяжения дара. И почему мы раньше об этом не подумали? Ведь все так просто. У нас ведь есть друзья! Влюбленным всегда помогают. Семья Адена обрадуется, примет меня, как родную, и придумает выход. Они ведь любят Адена! Как же его можно не любить? Они обрадуются, что мы любим друг друга. Все будет прекрасно, потому что между нами не может быть по-другому. Это осознание живет в нас целый день, согревая и насыщая. Все остальное не имеет значения. Нам больше не нужно копаться в старых книгах. В черной страсти нет ничего страшного, она делает тебя сильной… и еще она… не помню, но это уже не важно. Аден говорит, что нам нужно от нее избавиться, но я не знаю, почему. Мысли застряли в теплом воске. Запускаешь в него руку, ищешь, выдергиваешь одну — и долго смотришь на нее, пытаясь понять, о чем она. Потом отбрасываешь ее за ненадобностью.

Спросила Адена про черную страсть, и он засмеялся. Ничего не ответил, просто хохотал до слез. Но я заметила испуг в его глазах. Почему? Неужели он так боится меня потерять?

Почему мы так волновались о проклятии? Все будет хорошо. Нам помогут, и мы сможем быть вместе, когда выйдем из илеры.

— Найя, ты когда-нибудь мечтала о детях?

Даже представить не могу, какие у нас с Аденом будут дети. Прошлое и будущее в одном ребенке. А может, у нас будет несколько детей. Интересно, поместятся ли они в этой комнате? Или в башне со смешными рисунками на стене. Почему колышется занавесь? В башне нет занавесей. Интересно, почему в башне не повесили занавесей? Если мы с Аденом поселим в башне наших детей, то я обязательно…

— Найя, очнись, ответь мне.

— Мне бы очень хотелось иметь детей. — Я никогда раньше об этом не думала, но теперь мысль о ребенке Адена приводит меня в восторг.

— Мне тоже. Ты выйдешь за меня замуж, станешь богиней, и у нас родятся дети. Я уверен, что все будет хорошо. После илеры все изменится, и мы сможем быть вместе по-настоящему. Моя семья примет и полюбит тебя, вот увидишь. Они будут рады тебя видеть. Я что-нибудь придумаю, и между нами больше не будет притяжения дара. Ты когда-нибудь хотела стать богиней?

Я запуталась, замечталась. Богини должны носить длинные белые платья с прозрачной… не помню, как это называется. С прозрачной штуковиной… А волосы…

— Аден, а как называется прозрачная штуковина…

— Найя!

— Что?

Аден о чем-то меня спросил?

— Ты когда-нибудь хотела стать богиней?

— Наверное, да.

Ведь все девочки хотят стать богинями, не так ли? Или принцессами? Не помню, кем именно. У нас с Аденом родится девочка, и я ее спрошу.

— Ты станешь прекрасной богиней.

И Аден целует меня, любит меня.

Я спрашиваю его о том, что такое илера, он на секунду замирает, трясет головой, бормочет "потом вспомню" и возвращается ко мне.

Теперь я понимаю, за что так боролся мой отец: любовь — это… это…