Поймать балерину (СИ)

Первое – мое крайне неустойчивое положение в театре. Мистер Ёрок, несмотря на то, что заключил со мной контракт, всячески подчеркивал, что наш балет – всего лишь эксперимент, и пока рано заявлять о постоянстве, хотя успех был оглушительный, и я подозревала, что другие оперные театры с удовольствием были бы рады перенять опыт «Мета», то есть пустить балет – экстраваганца после основной программы для повышения интереса публики.

Всем известно, что сезонность – одно из отрицательных особенностей нашей профессии.Театр работает с сентября по апрель, а в мае все, кто может уехать, стараются покинуть город.  Побережье, загородные поместья, курорты – туда переносится летняя жизнь богатых горожан. Театры перестают собирать кассы и вынуждены либо уходить на каникулы, либо гастролировать.И потому зимний сезон, с его рождественскими мероприятиями, вечеринками и даже балами, которые по-старинке проводили сильные мира сего,  стремясь как можно больше походить на аристократию девятнадцатого века, по традиции кормил весь год.

Огромным успехом было собирать весь сезон аншлаги!

И, похоже, что «Мета», благодаря нам, плохие времена не коснутся. Кому же не хочется повторить настолько успешный опыт?

Беда в том,  что балетных, да и даже просто людей, умеющих красиво танцевать в составе труппы, было невероятно мало.

Местные варьете годились только для услады мужских непритязательных взглядов, которым, конечно же, было глубоко безразлично умение девочек, задирающих ножки, красиво и плавно двигаться.Притязательная публика, платежеспособная публика в такие места не наведывалась.

А одинокие танцовщицы не делали кассы. Будь ты даже самой Дункан.

Дягилев с его «Сезонами» показывал невероятный уровень, которого не могли достичь местные танцовщики. Практически никто. Кроме нашей труппы. И в большей степени  это удалось благодаря мне. Ну и организаторским способностям мистера Ёрока, конечно же. Надо отдать ему должное, в своей сфере он был бесподобен.

Хотя и ужасен по своим человеческим качествам.Жаль,  что я это поняла так поздно!

Надо признаться, что после произошедшего в моей гримёрке, импресарио больше не пытался со мной уединиться и как-либо настоять на своем. Это не мешало ему при каждой встрече прожигать меня плотоядным взглядом, который он уже не считал нужным скрывать. Мне от этого было плохо в самом прямом смысле, но я умела смирять тело. И держалась, как ни в чем не бывало.

Вот только беспокоило, что мистер Ёрок затих немного.Конечно, я могла бы закрыть глаза на происходящее и уверить себя в том,  что в нем, наконец, жажда наживы преодолела другую… жажду, но все говорило об обратном. Он затаился, словно кобра перед прыжком. И непонятно, смогу ли я увернуться в случае удара.

К тому же, по контракту, необдуманно заключенному с ним, я не входила в состав труппы. Ее, по большому счету, вообще не существовало! Мой партнер, девочки из подтанцовки – все были проведены служащими «Мета» и участвовали в основных спектаклях из репертуара. Правда, в большей части , в   качестве неодушевленных предметов   и за символическую оплату, но, тем не менее, положение у них было не настолько шатким, как у меня, главной звезды балета!

Смешное и удручающее положение, в котором я сама виновата. В контракте был прописан испытательный срок, на который меня принимали. И он мог быть продлен по соглашению обеих сторон…

А мог быть и не продлен.

Таким образом, складывалась смешная и глупая ситуация, когда я, пожалуй, одна из немногих, кто мог вывести балет на уровень русских, висела на непрочной нити, которую в любой момент мог перерезать импресарио. И никакая моя уникальность не могла помочь!

В конце концов, не настолько я уникальна…

Скоро остальные владельцы театров дойдут до того, до чего уже давно дошел мистер Ёрок,  и просто выпишут себе из Франции или даже России танцовщиков, приманивая их хорошими деньгами и славой покорителей Нового Света…

И второе, тоже невозможно тревожащее меня «НО», это мой личный кошмар, Дикий Даниэль.После унизительной для меня сцены в гримёрке   и не менее унизительных слов о том, что я приду к нему сама, Легран не появлялся. Я не видела его в ложах оперы, не замечала его людей, которые раньше,   даже не скрываясь, провожали меня от «Мета» до дома. И обратно.

И здесь я могла бы так же, как и в случае с мистером Ёроком, малодушно решить, что Даниэль от меня отстал, но…

Я слишком хорошо знала этого безумного мужчину.Он пересек в поисках меня Атлантику. Что ему какое-то жалкое сопротивление здесь? Препятствия, на которые я рассчитывала, по зрелом размышлении,  выглядели смешно.Судя по тому, как вольно он себя чувствовал в гримерке, даже не задумываясь о том,  что я могу ему помешать, он и здесь, в Нью Йорке, нашел, чем занять себя. И я могла только представить, что именно он делает.

Город отнюдь не был безопасным.Бандиты и воры всех мастей иногда просачивались с Пяти улиц, совершали дерзкие набеги на дома благополучных жителей, в Гудзоне периодически всплывали полностью голые трупы, у которых даже зубы были вытащены, потому что это – тоже товар…