Поймать королеву

Шла вторая неделя сражений за Восточные земли. Правитель Гатты на этот раз хорошо подготовился: гарнизон знатно натренированных магов-наемников, не щадя себя рубился до последнего. Несколько сотен обычных солдат, методично наступавших на селения, захватывали все новые и новые участки земли. Также Дорр выделил несколько десятков магов для контроля над армией. Они не вмешивались в сражения, но тактично направляли армию, когда та обессилено пыталась отступить без необходимого на то приказа. Солдаты были вымотаны настолько, что даже магические стимуляторы не давали ощутимого результата. Небольшой лагерь, разбитый на левом берегу реки Кривой, сулил мне долгожданный отдых и пропитание. Я тащилась, еле волоча ноги — голова кружилась. У меня начался перерасход магических сил, организм требовал отдыха и восстановления энергии. Который день шел сильный дождь, река грозилась выйти их берегов. Холодные капли стекали за шиворот, плащ противно прилипал к телу, сковывая движения. Я недовольно морщилась, порываясь снять с себя всю одежду, оставшись в нижнем белье, лишь бы оная одежда не липла к телу. Мокрый подъюбник плотным коконом обхватил ноги, подол платья заляпала грязь, корсет неумолимо сползал вниз, норовя явить миру то, что обычно под корсетом же и прячут. Сражаться, когда одета как на бал, может только ненормальная. Я постоянно наступала на юбки, уже давно оторвала шлейф, до этого волочившийся по раскисшей грязи и цепляющийся за ветки кустов. Я подошла к навесу, под которым готовился нехитрый ужин: перловая каша с луком. Пахло не очень-то вкусно, но было весьма кстати. Поужинав, я легла спать на импровизированную кровать. На голых досках было жестко лежать, но я настолько устала, что подобные мелочи меня совершенно не волновали. Но поспать мне не дали: в телепорте появился Наставник и моя мама. Они о чем-то громко спорили, чем привлекли внимание всех, кто оказался поблизости.

— Как ты мог отпустить ее на войну?! — кричала мама на Лерий. — Она же еще ребенок! Я доверила тебе ее воспитание, но твои методы меня совершенно не вдохновляют! А если бы ее убили?!

— Успокойся, Талья, — нетерпеливо сказал Наставник, — Алесе девятнадцать, хорош ребенок! Ты так и будешь с ней нянчиться, как будто она и в самом деле ребенок?

— А может, вы у меня спросите, что я об этом думаю и чего хочу? — осторожно вмешалась я в их дискуссию.

— Ты не сможешь узнать, чего хочешь, пока не вырастешь. А когда вырастешь, все равно не поймешь, — назидательно сказала мама.

— Ну-ну, Талья, — осадил ее Лерий. — Алеса может жить, как ей хочется.

— Наиль еще ребенок! Ты хоть представляешь, что будет, если ее убьют? Целая страна останется без наследницы! А вдруг со мной что-нибудь случиться? Ты хоть представляешь, что это вообще получается? Терпеть не могу, когда мама называет меня родовым именем.

— Спросим у Алесы, — с нажимом на мое имя сказал Наставник, зная, что я не выношу своего второго имени. — Ты хочешь остаться здесь или отправишься в Мортан?

— Останусь тут. Но, — я подняла руки в знак того, что требую тишины и не хочу, чтобы меня перебивали, — я, конечно, понимаю всю щекотливость ситуации, насчет наследования трона и все такое, поэтому буду крайне осторожна. Я просто хочу помочь нашей армии, чем смогу. К тому же, это неплохая практика моих боевых навыков. Мы же проходили боевые заклинания только в теории, а тут такая интересная возможность попробовать «в живую» подвернулась. К тому же я не могу спокойно отсиживаться во дворце, гоняя чаи, как ты, мама…

— Не смей так говорить с матерью! — одновременно воскликнули Лерий и Талья.

— Во-первых, я еще не дала тебе своего разрешения, во-вторых, я отпущу тебя при условии, что Лерий останется за тобой присматривать, — уже спокойней сказала маман.

— А кто сказал, что я у тебя отпрашивалась? Я уже давно ни у кого не спрашиваю разрешения на какие-либо действия. Тем более у эльфийки, которая спихнула меня на руки своему бывшему любовнику. Ты же вспоминаешь о том, что у тебя есть дочь только тогда, когда тебе что-то в голову стукнет. Будем надеяться, что это совесть, — отмахнулась я.

— Да как ты смеешь… — охнула мама.