Читаем Поймать ваххабита полностью

Поведение Рыжкова, весьма заинтересовало Эдика и он начал звучно принюхиваться и кругами приближаться к Геннадию. Рыжкову комедия понравилась, и он на виду у Эдика сделал несколько специфических затяжек, картинно закашлялся и пробормотал:

— Ох, сильна вещь, чую щас накроет.

Эдик сделал стойку и бочком приблизился к «растаману».

— Гендос, слышь, а чо давай на двоих а?

— Да без проблем, — прокашлялся Рыжков, — давай запаравозю.

В результате Ворошилов, накурившись обыкновенного «Беломора» и поддавшись внушению Геннадия начал ловить «приход». Под удивленным взглядом своего подельника глупо хихикал и нес какую-то чушь.

«Ишь ты как его вставило», — недоуменно думал Гена, разглядывая окурок.

Эдик тем временем, обмотав полотенце вокруг головы, объявил, что он белый ниндзя и будет беспощаден. Потом, схватив из шкафчика с инвентарем швабру, начал размахивать ею и издавать воинственные крики. Тут он увидел еще одного «ниндзю» размахивающего шваброй и кинулся на него в атаку, в результате чего разбил зеркало.

Теперь Эдик, был должен ротному старшине и умывальнику одно целое зеркало и непередаваемо страдал от этого.

Переодеваясь в каптерке в парадку, Вова рассуждал:

— Ну, в принципе и не полная засада, согласись увольняшка на троих, во- вторых ты же сам видел, что до какого времени не проставлено, то есть спокойно записываемся до вечера в книге увольняемых, дежурному нас не поведут представлять, мы уже в городе будем, подумаешь потусуемся в доме офицеров, подметем там, что- нибудь.

— На актрисок посмотрим, зеркало сопрём, — радовался Эдик, выбирая на подменку чёрный танковый комбез получше.

— Эээ ты нас не впутывай в свои дела, ишь ты надумал зеркало в очаге военной культуры подломить, — сказал я, доставая с антресолей свою армейскую РДэшку, что бы положить в неё подменную форму.

— Ну, вы же мне помощь окажете, прикроете в случае чего, — не унимался Эдик.

Решили выдвигаться в обход плаца, дабы не нарваться на генерала, совершающего субботний обход. Однако, что-то не заладилось, между корпусами сновало множество курсантов, и мы расслабленной походкой выдвигались к КПП, но в одну минуту все изменилось. Бесформенные толпы вдруг резко сформировались в стройные колонны, и даже где-то неподалеку раздалась задушевная строевая песня. Значит, начальник училища был где-то неподалёку с кучей верных полковников.

Мы попытались влиться в строй какого-то взвода старшекурсников, но были вытолканы взашей.

— Изобразили строй, — прошипел я на Степного и Ворошилова. Колонной из трёх человек мы бодро помаршировали за удаляющимся со скорость курьерского поезда взводом четверокурсников. Где-то возле входа в учебный корпус виднелась огромная папаха нашего генерала.

— Не обещайте деве… юнооой любови вечной на землеее, — орали слаженно старшие курсы. Слышались команды:- Смирнооо раа…праавоо!

— Запевай, — скомандовал я своей немногочисленной группе.

— Чунга-чанга в жопе три гвоздя, чунга-чанга вытащить нельзя, — затянул Степной.

— Вова дебил, генерал рядом, давай что-нибудь нормальное, Эдик мочи!

Эдик выпучил глаза и выдал ничуть не лучше Степного:

— За армейским частоколом зашибись, стоит хрен колом! Вова тут же подхватил:

— Только мы ничо не хочим регулярно ночью дро..

— Заткнитесь придурки, — уже чуть ли не заорал я и сам затянул:

— И если в поход труба позовет, Смирно раа право!

Слава богу, генералу было не до нас, он вызвал из строя четверокурсников какого-то бравого сержанта и с удовольствием за, что-то его отчитывал.

— Уууу пронесло, — вздохнул я, — давайте бегом к КПП.

Через две минуты, прошмыгнув мимо дежурного, и помахав перед носом помдежа по КПП увольнительной запиской, мы выкатились за ворота. Вот он УАЗИК — «таблетка» с надписью по борту «ГДО».

Нас уже ожидал суровый мужичок водитель и ухоженная дамочка.

— Здрасти мальчики вы к нам на помощь:,- приветствовала она нас высоким хорошо поставленным голосом профессионального конферансье.

— Ага, к вам, вот направили, сказали быть в парадке и взять подменку, — почему- то смутился я.

— Нам зам начальника по воспитательной работе обещал курсантов, которые, раньше были связаны с театральными подмостками и сценой я надеюсь, он нас не подвёл?

Ну а то! Замполит обещал! Скорее всего, потом забыл и поставил задачу первому попавшемуся ротному, то есть нашему. А нашему вообще плевать, кто сено косил, а кто на театральных подмостках до училища выкаблучивался..

— Конечно, не подвел, — успокоил я дамочку, — я десять лет танцами занимался, выступал на большой сцене. Прошу заметить я абсолютно не соврал.

— А я на спектакль про щучье веление ходил в третьем классе, — подыграл Эдик.

— А у меня была одна подружка с вот такооой… — попытался, вклинится в разговор Вова, но я его ощутимо пнул в бок и Степной замолчал.

— Какие весёлые мальчики, — восхитилась дама, — рассаживайтесь и поедем.

Мы запихнули свои тщедушные телеса в «таблетку» и с ощущением «причастности к искусству» помчались в ГДО.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза