Поиск

Он кивнул в сторону офиса. Брэдшоу последовал за ним.

― Тема деликатная, ― произнес Кейн, как только они оказались внутри за закрытой дверью.

― По факту, отрицаемая.

― Отрицаемая?

― Это значит, что я буду все отрицать, если ты кому-то расскажешь, ― отрезал Кейн. ― Ты понял?

― Ах, да, сэр. Понял.

― Я поспрашивал в округе, ― сказал Кейн, сознательно выбирая пространные фразы, ― о некоторых твоих... опасениях.

― О пропавших материалах из документов по делу, ― уточнил Брэдшоу, желая говорить о конкретике. ― У фермера не забрали ружье. Он имел связь с одним из наших старших офицеров, а свидетельницу тренировали быть наблюдателем, но от нее отмахнулись, как от сумасшедшей старухи?

― Воу, воу, воу! ― запричитал Кейн, словно Брэдшоу был конем, который понес. ― По одному за раз. Во-первых, пропавшие заметки и неудавшаяся помощь нашему отзывчивого местному депутату, да, это было сокрытие, в некотором смысле.

Брэдшоу был потрясен это услышать.

― Вот как, ― все, что ему удалось сказать в ответ.

― Послушай, в восьмидесятые все было по-другому. Ты еще даже не состоял на службе в полиции, но тогда было абсолютно приемлемо, если убийца детей получал несколько пощечин или тычок в ребра по пути в место заключения. На самом деле, это было нормой. Теперь же, очевидно, времена изменились, и к лучшему. Твоему делу будет нанесен серьезный вред, если такой человек, как Уиклоу, сможет заявить, что его пытали, выбивали из него признание. Поначалу, в комнате для допросов он только об этом и твердил.

Кейн выглядел пристыженным.

― Кое-кто написал об этом больше, чем следовало бы, ― он закашлялся. ― Поэтому записи и пропали.

― Что насчет фермера? ― спросил Йен. ― Сохранении оружия?

― Такого не должно было случиться, конечно. Но это не то, о чем ты подумал. Наш старший офицер знал его, но только потому, что тот жил по соседству. Он не замолвил словечко перед магистратами, как раз наоборот. Никто с ними не разговаривал, потому что в тот день в суде не было никого из наших ребят. Поэтому он сохранил ружье, потому что никто не удосужился прийти, чтобы сказать, что тот может быть опасен. Это как твоя леди из Королевского Корпуса Наблюдателей. Ее опросили, вероятно, констебль, а они не самые умные, как тебе известно. Она рассказала ему, чем занималась на войне, а он не удосужился записать это или передать своему начальнику.

― Почему, ведь это имело отношение к делу?

― Я не знаю, почему, ведь не я был тем констеблем, но он совершил ошибку. Вот видишь, Брэдшоу, то, что ты назвал сокрытием, совсем не то, что ты думаешь. Обычно не бывает никакого огромного заговора с участием преступников или высокопоставленных друзей. Нет.

Он покачал головой.

― Неизменно кто-то понимает, что он облажался и отчаянно желает защитить себя. Мы все совершаем ошибки, ― продолжил он. ― Если эти ошибки далеко зайдут, люди, что их совершили, чаще всего занимающие руководящие должности к тому моменту, могут многое потерять, если правда вскроется, ― он многозначительно добавил: ― Иногда, они могут занять очень высокие руководящие должности. Ты меня понял?

И Брэдшоу понял. Он понял, что на свой манер, Кейн был максимально честен со своим подчиненным, и для этого была причина. Кейн понимал, что то, что Брэдшоу поначалу принял за необоснованно коррумпированное поведение сотрудников полиции на самом деле было довольно простым прикрытием задниц со стороны скомпрометированных старших офицеров. Старая добрая некомпетентность. Странно, но эта мысль приободряла, если учитывать альтернативу. Конечно, это также значило, что его старший инспектор солгал ему, когда сказал, что все, кто участвовал в расследовании дела ушли в отставку.

***

Хелен слышала повышенные голоса, когда шла про подъездной дорожке, и у нее сжалось сердце. Том с Йеном спорили. Спор казался очень жарким.

Она осторожно вошла в дом и закрыла за собой дверь, как раз тогда, когда Том сказал Йену, что тот «мелет чушь».

Хелен прошла в дом и сказала им обоим:

― Успокойтесь, ― и затем продолжила: ― В чем бы ни было дело, мы можем все исправить. Просто назовите мне проблему, посмотрим, сможем ли мы найти компромисс.

Оба мужчины на миг на нее уставились, а затем разразились смехом.

― Хорошо, ― произнесла она, когда объяснений не последовало. ― Что смешного? Всю дорогу до дома я слышала, как вы спорите.

― Мы не спорили, ― объяснил Том. ― Мы лишь не согласны в футбольных тонкостях.

― Ах, да, футбол. Забыла, что он все еще идет. Англия победила?

― Испании не засчитали два гола, и два пенальти не удались, ― пояснил Брэдшоу. ― Мы побили их лишь по серии пенальти, а он думает, что мы продолжим побеждать и выиграем чемпионат.

Йен показал головой в сторону Тома.

― О, да ладно тебе, Йен, стакан иногда на самом деле наполовину полон, знаешь ли. Что насчет Стюарта Пирса, забившего тот пенальти в плей-офф? Славный гол!

― Да, ― согласился Брэдшоу, ― но я думаю, что мы исчерпали всю удачу, вот и все.

― Боже правый! ― Том потерял терпение. ― Это все равно, что смотреть футбол вместе с осликом Иа. Ты самый настоящий пессимист, ты знаешь это?