Поиск-88: Приключения. Фантастика

Еще пара кижучей стояла в яме, похожей на чашу, даже бортик из глины был. Семен подошел поближе, и они шарахнулись, взбивая клубами песок на дне. Черно-красные растопыренные плавники резали неподвижную воду, мощные хвосты поднимали брызги, и вода в луже закачалась, не в силах скрыть два живых тела...

Семен присел на корточки, на ощупь нашел папиросы, закурил. Ах, как хотелось жить этим кижучам! Хоте-е-лось... Взять их, что ли, за жабры и отнести до реки? Далековато. Да и зачем? Десятки, сотни других рыбин, что попали в западню, — кто их отнесет?

Один из кижучей вдруг, выскочил из лужи и мощно заработал хвостом, разгребая песок и глину. И, наверное, в его затуманенном рыбьем мозгу представлялось, что он летит сквозь холодное пространство воды, где-то там, в океане...

Семен встал, не зная еще, что сейчас сделает: столкнет рыбину назад или возьмет ее, но в этот миг кижуч трепыхнулся особенно сильно, разбил хвостом глиняный бортик, и тонкая струйка воды потекла в пересохшее русло ручья, и песок начал жадно впитывать ее. Рыба забилась совсем отчаянно, перемычка лопнула, вода пошла с журчанием, потом с клекотом, зашумела ровно, и через пять минут лужи не стало.

«Судьба», — подумал Семен, подобрал трепещущих кижучей и вытер рыбью слизь с ладоней о брезентовые штаны. Рюкзак теперь заметно оттягивал плечи, но литая, холодная тяжесть казалась все-таки нереальной: шел за куропатками, а тут — поди ж ты...

К палатке он выбрался минут через десять. Но и за это время рюкзак заметно наломал спину.

— О! Куропатки нынче большенькие пошли! — насмешливо сказал Витька, глядя, как Семен с усилием снимает рюкзак.

— Ага. И с зубами, — спокойно ответил тот. Из рюкзака торчала крупная рыбья голова с разинутой пастью.

— Крокодилы тоже летают, только низко-низко, — загадочно пробормотал Витька и начал помогать Семену укладывать рыбу на траве.

Подошел Сашка, на рыбу посмотрел с подчеркнутым равнодушием.

— Учись, Саня, — сказал ему Витек-Ноль-Девятый и не то улыбнулся, не то морду скорчил. — Наш начальник, не стреляя, кижучей подстрелил. И все — влет.

— Темните, мужики, — с обидой сказал Сашка. — Что я вас — закладывать побегу? Ну, поставили сетку, поймали на стол немного рыбы — чего темнить-то? Я хоть не спец в вашей камчатской рыбалке, но на Дону с бреднем ходил, мог бы и здесь помочь.

— С бреднем, — засмеялся устало Семен. — Вот именно — с бреднем. Бредни все это, Саша. Нет у меня сетки, не взял я в этот сезон. А рыбу в ручье насобирал.

— Ну да, конечно... Хохмачи. Остряки-самоучки.

— Сходи, посмотри. Прямо по моим следам и иди, там трава примятая, хорошо видно. Дойдешь до ручья, спускайся по нему к реке.

— И пойду! — вдруг засобирался Сашка. — Если я вашу сеточку найду, то уж, извините за беспокойство, попользуюсь. Я хочу литра три икры закатать, на материк увезти. А вы мне, за все ваши хохмы, поможете ее правильно посолить, чтобы икринка к икринке...

— Иди, ищи, — коротко сказал Семен. — У тебя с нервами все в порядке? От неожиданностей дурно не бывает? Сердчишко не пошаливает? Тогда иди, ищи.

Сашка подобрал рюкзак, раскатал сапоги и скрылся в кустах.

— Много ее там? — спросил Виктор.

— Много, Витек... — Уходить надо скорее отсюда, — задумчиво сказал Семен и глянул на Надюху. Она стояла немного испуганная, прислушивалась к разговору. И он добавил, продолжая глядеть ей в глаза. — Уходить. От греха подальше.

— Ты думаешь, медведя много соберется на запах?

— Не только, Витя. Своих дураков хватает.

Надежда, молчавшая все это время, набрала воздуху и отчаянно сказала:

— А я не люблю икру! У нас дома каждый день икра в холодильнике стояла, а я не ела. Даже портилась икра...

— У тебя папа начальник, что ли? — грубовато спросил Семен.

— Нет, мы с мамой вдвоем жили.

— А мама в торговле работает?

— При чем здесь торговля? Она библиотекарь.

— А где тогда икру брали?

— Как где? — растерялась Надюха. — В магазине...

— С тобой все ясно, воробей, — сказал Семен и положил ей на плечи тяжелые ладони. — Ты зря ее не ела. Она ничего, можно есть. Я попробую тебя научить это делать, правда это будет не слишком часто.

Сашка вернулся часа через четыре. Рюкзак он не нес, а волок по траве за лямки. На шее, на брючном ремне висело еще четыре кижуча.. Головы у них запеклись скользкой и густой кровью: похоже, он добивал их камнем. Широкий ремень распялил рыбьи рты, и острые края жаберных крышек неряшливо пообломались. Дышал Сашка с запаленным хрипом и был весь мокрый, измазанный рыбьей слизью.

— Не выдержал, — сказал Виктор вполголоса. — Все-таки он не выдержал...

— Чего стоите? — спросил Сашка устало. — Есть же мешки, тазики, надо собирать, пока не протухла...

— Витек, посмотри, что он принес. Выбери самочек, икру возьми, остальное — в реку, — скомандовал Семен.

Сашка словно не слышал его слов. Он сидел, неловко вывернув шею, и внимательно рассматривал ручей, от которого только что пришел.

— Вот земля... — шептал он, не обращая ни на кого внимания. — Не зря сюда казачки с парной землицы уходили... Рыбу — руками... Лисицу — палкой... куропатку — камнем... Все есть...