Поиски и находки в московских архивах

Биограф Пушкина, крупный текстолог, подготовивший первое научное издание его сочинений в семи томах, П. В. Анненков опубликовал в качестве пушкинских стихи под заглавием «Первые мысли стихотворения, обращенного к императору Александру I» («Сей день есть день суда и мщенья...»), которые Пушкин записал в своей рабочей тетради. Скоропись поэта произвела на публикатора впечатление рождающихся стихов. Впоследствии выяснилось, что автором бегло записанных Пушкиным в своей рабочей тетради стихов был В. Жуковский[56]. П. В. Анненков напечатал лишь строфы, которые ему удалось прочитать. Вполне правомерно стихи «Будь подобен полной чаше...» и «Расходились по поганскому граду...», сохранившиеся в автографах Пушкина, текстологи отнесли к разделу «dubia», т. е. сомнительных, так как, по всей вероятности, они представляют собой пушкинскую запись произведений другого автора. Нет также полной уверенности и в том, что стихи «Надпись к воротам Екатерингофа» принадлежат Пушкину, хотя они и записаны в его дневнике. Из контекста неясно, чью, свою или чужую, эпиграмму цитирует поэт в своем дневнике. Даже выдающийся пушкинист Б. В. Томашевский однажды допустил ошибку, вызванную пушкинским автографом. Переписанный Пушкиным текст перевода из Мольера, осуществленного поэтом И. И. Дмитриевым, он счел за попытку Пушкина переводить великого французского драматурга[57]. Но вскоре сам публикатор убедился в неосновательности своей атрибуции и исправил курьезную ошибку. В 1919 году М. О. Гершензон по автографу Пушкина напечатал пушкинский (!) пересказ примечания к балладе «Лалла Рук». А вскоре выяснилось, что этот отрывок в прозе, записанный рукою Пушкина, уже опубликован во всех авторитетных изданиях В. Жуковского. Мистическое содержание новонайденного автографа настолько поразило М. О. Гершензона, что он даже открыл им свою известную книгу «Мудрость Пушкина» (М., 1919) и торжественно назвал эту главу: «Скрижаль Пушкина». «Приведенная страница — ключ к пониманию Пушкина», — заявил М. О. Гершензон. «И не случайно эта страница открылась впервые мне, от юных лет познавшему на земле эту правду: правду о лучшем мире» — так закончил публикатор свою «Скрижаль Пушкина». А между тем примечание к балладе «Лалла Рук» было чужим текстом, но записанным рукою Пушкина. Узнав о своей ошибке, М. О. Гершензон поспешно вырезал из части тиража своей книги «Мудрость Пушкина» страницы со «Скрижалью»[58]. Итак, не всякий автограф дает бесспорное и верное текстологическое решение. Есть случаи, когда в ходе комплексной проверки авторство лица, почерком которого написан текст, отвергается документальными данными. Число чужих текстов, записанных русскими писателями, велико. У Пушкина их оказалось свыше 60[59]. Белинским были записаны понравившиеся ему стихи Лермонтова и русские народные песни. Рылеев записал вольнолюбивое стихотворение Кюхельбекера «На смерть Чернова», предназначавшееся для чтения на могиле последнего[60]. Споры об авторстве в отношении этого стихотворения ведутся с 1872 года, когда П. А. Ефремов в книге «Сочинения и переписка К. Ф. Рылеева» (СПб., 1872, с. 348) выдвинул версию об авторстве Рылеева. Точку зрения Ефремова впоследствии разделяли Ю. Г. Оксман, М. К. Азадовский, А. Г. Цейтлин и другие. В защиту авторства В. К. Кюхельбекера выступили Н. И. Мордовченко, Б. С. Мейлах, В. Н. Орлов, Ю. М. Лотман, Н. В. Королева и другие. После долгой полемики об авторе названного текста выяснилось, что стихотворение «На смерть Чернова» написано В. К. Кюхельбекером[61].

Однако снова возникла версия об авторстве Рылеева. В журнале «Москва» (1975, № 11) напечатана статья Н. Чернова «Страничка истории». Автор публикации воспроизводит факсимиле стихотворения «На смерть Чернова» («Клянуся честью и Черновым...») и безоговорочно вслед за П. А. Ефремовым приписывает это стихотворение поэту-декабристу К. Ф. Рылееву — родственнику офицера Чернова, скончавшегося после дуэли[62]. Кстати, автор публикации — потомок трагически погибшего офицера Чернова и дальний родственник Рылеева. К сожалению, Н. Чернов вводит читателей «Москвы» в заблуждение, хотя и воспроизводит факсимиле стихотворения «На смерть Чернова». Стихотворение «На смерть Чернова» написано не Рылеевым, а Кюхельбекером.

Данный пример показывает, как легко впасть в ошибку, утверждая, что запись текста, сделанная тем или иным писателем, непременно является его произведением. Все эти обстоятельства должны удержать текстологом от того, чтобы поддаться гипнозу любого новонайдениого автографа и приписать на основании его авторство тому или иному художнику слова.

Бывают и курьезные случаи, когда за автограф писателя выдается рукопись другого лица.