Поиски пропавшего без вести

И тогда он пошел, превозмогая боль и с каждым шагом все больше понимая, что он остался один. Впереди, на камнях лежал искореженный металлический лист, а дальше — тело в джинсовой куртки. Андрей побежал было к нему, но резко остановился — тело лежало на камнях без ног.

Отвернувшись, Андрей пошел назад от пылающих останков. Он привык падать и подниматься снова. Он был жив, и это было главное. И он запел, чтобы окончательно не сойти с ума, первую пришедшую на ум песню:

С днем рождением тебя…

Пел он на английском языке, ужасно коверкая слова и дико фальшивя. Это даже было не пение, а повторение одной строчки на разные лады. И он даже не заметил, как в его ритм вклинился еще один голос.

— Эй! Помогите!

Он не осознал, что кричат на английском языке, он просто понял смысл и обрадовался.

— Эй, — закричал он, переставая петь и останавливаясь. — Эй!

— Я здесь!

Он стал озираться и побежал к огромному тутовому дереву. Человек в сером костюме висел на нем, крепко зацепившись за толстый обломок ветки полой пиджака, и сломанные изуродованные голые сучья окружали его.

— Ну надо же, — пробормотал Андрей, разглядывая висевшего издали. — Нет, честно, где он купил такой скафандр. Эй!

Человек на крик медленно обернулся.

— Ох, нет! — воскликнул Андрей, останавливаясь. — Вот непотопляемая армада. Ну и мент! Эй, это случайно не про тебя говорят: бог создал вора, а черт — прокурора?

Никитин тоже узнал его, перестал кричать и замер. Тутовник рос на самом уступе, чудом закрепившись мощными корнями за валун. И Никитин висел над кручей из почти что пологого склона обнаженного гранита. А там, внизу, с далеким шумом бежала горная река с каменистым руслом.

Никитин молчал. Он старался не шевелиться и следил за Андреем. Тот, после недолгого замешательства вновь стал приближаться, неторопливо и твердо, на ходу доставая из кармана сигареты и зажигалку.

Подходя и закуривая, Андрей на глазах возвращал себе всю свою уверенность и наглость. Курил и прятал сигареты со спичками он картинно, рисуясь, и считал себя по-прежнему крутым.

Остановившись под деревом, Андрей привалился плечом к стволу. Со вкусом затягиваясь, он смотрел на беззащитного Никитина, висевшего над бездной.

— Сними меня, — медленно, делая над собой усилий, проговорил Никитин. — Пожалуйста.

— С чего бы? Может я все оставлю как есть? Мне нравится такая видуха.

Никитин попытался дотянуться рукой до сука, свисающего над головой, но не достал.

— Еще чуть-чуть, — подбадривал Андрей. — Ну, что же ты, мент. Наручники надевать легче?

Никитин снова расслабился, надеясь только, что когда-нибудь или пиджак его треснет, или сук обломается к чертовой матери, и тогда он наконец полетит вниз, к черту на рога и на твердый гранит. Андрей смотрел на него, не отводя глаз.

— Ну, мент! Там же всего каких-нибудь пара сантиметров.

— Заткнись.

— Что?

— Заткни хавло, придурок!

Андрей, вместо того, чтобы прийти в ярость, расхохотался. А Никитин, понимая, в какое дурацкое положение попал, продолжал ругаться, надеясь только на быструю легкую смерть. И наконец Андрей, не сводивший с него глаз, сплюнул окурок под ноги и сунул руку в карман куртки. Никитин тут же замер, внутренне сжавшись. Он все-таки любил жизнь и боялся смерти, но у него хватило мужества посмотреть Андрею прямо в глаза.

— Не шевелись, — закричал ему тот, доставая из кармана складной нож и открывая его. — Не двигайся, слышишь.

Никитин послушно ждал, вися над обрывом и следя глазами за Андреем. А тот, взяв нож в зубы, подпрыгнул, схватился за ближайшую ветку, подтянулся и полез на следующую, обхватив ствол руками. Ноги его в кроссовках крепко упирались в основание ветвей, и Андрей лез, как по лестнице, пока не оказался чуть выше Никитина. Тогда он присел и полез от ствола, схватившись за ветвь обеими руками, потом повис, подтягивая ее к Никитину, взял изо рта нож, держась за ближайший сучок уже одной рукой, и всей тяжестью пригибая его вниз.

— Держи. Осторожнее. Хватайся, — говорил он с придыханием. — Уцепился?

— Да.

— Теперь держись.

Андрей снова сжал зубами рукоятку ножа, уперся ногами в нижнюю ветвь и по обезьяньи перескочил на нее, почти бегом возвращаясь к стволу, нагибаясь и дотягиваясь до того обломанного сука, на котором висел Никитин. Теперь, когда ткань так натягивалась, было видно, что она треснула по шву, и обломок ветки прошел между надпоротым воротником и задней частью, зацепившись за подкладку.

— Держишься? — Андрей завис с ножом наготове.

— Да.

И Андрей просунул острие в шов и с силой полоснул лезвием по ткани. Вскрикнув, Никитин повис на руках на той ветви, которую ему просунул Андрей, качнулся от рывка, и стал болтать в воздухе ногами, пытаясь перехватить ветку ближе к стволу.

— Сюда, сюда, — Андрей схватил его за рукав. — Держись. Наступай сюда. Иди за мной.

Уже уверенно обогнув ствол, Андрей спрыгнул на землю, всю в опавшей листве и сухой траве, присел, выпрямился и отступил, уступая место.

— Валяй, мент, приземляйся.