Поиски шкуры собаки-рыбы

В течение нескольких дней после охоты на тюленя мы сушили моллюсков. Тут, вокруг залива, по южному берегу, жило много чинуков, а по северному берегу жило много семей другого племени, чихалис, которые не были родственны чинукам и говорили с ними на разных языках. Чинуки и чихалисы были большими друзьями и часто ходили друг к другу в гости; при этом между собой они говорили на жаргоне, придуманном в компании Гудзонова Залива.

Однажды утром индейцы, стоявшие лагерем рядом с нами, так же как и Кент и его старая жена, были очень взволнованы, когда посыльный принес известие о том, что на океанский берег Ледбеттера, длинного полуострова, отделявшего от океана бухту того же названия, выброшен кит. Со своим оружием, и также с топорами, лопатами, горшками, и чайниками, мы поторопились сесть в каноэ и начали грести изо всех сил: даже старуха не отставала от нас.

Нам потребовалось несколько часов, чтобы достигнуть нужного места. Приблизившись, мы увидели, что каноэ прибывают туда со всех сторон. Чтобы завладеть лучшими кусками кита, нужно было обойти всех остальных.

Мы высадились напротив этого места и побежали к киту в толпе плоскоголовых чинуков и чихалисов. Когда мы вышли из зарослей, большой кит лежат перед нами, высоко на берегу, где это оставил отлив. Ворон, Питамакан и я были столь удивлены, что замерли на месте. Вид такой огромной «рыбы», как мы по своей неосведомленности его назвали, нас шокировал; мы и предполагать не могли, что могут существовать столь огромные существа.

– Стлин-ах-тапс! (Страх!) – воскликнул Ворон воскликнул. А Питамакан добавил:

– Какая интересная история! Мы должны будем рассказать об этом, когда вернемся домой.

Люди роились на ките как мухи, резали его ножами, топорами и лопатами, вырезая из туши огромные куски мяса и жира. В одном месте человек настолько глубоко врубился в тушу, что наружу торчала только его голова. Мы подошли ближе к киту, чтобы рассмотреть его, и обошли вокруг него несколько раз. Шагами мы определили, что его длина составляет примерно семьдесят футов. Кент уже поднялся наверх и деловито резал жир и бросал куски жене; нас он позвал, чтобы отнести все это в каноэ.

В этот момент человек, стоявший на большой голове, крикнул что-то остальным и указал на северо-запад. Работавшие посмотрели в том направлении и сразу начали прыгать с туши со всеми своими инструментами. Некоторые из них, схватив столько жира, сколько смогли унести, бежал и другому берегу полуострова. Женщины и дети причитали и кричали, мужчины тоже кричали и уговаривали их. Мы трое обежали вокруг туши, чтобы посмотреть, на что указывал мужчина. Меньше чем в миле от нас, было огромное каноэ, с высокими носом и кормой, в котором помещалось не менее ста гребцов, быстро плыло в нашу сторону по пенящимся волнам. Кент бежал к нам, зовя нас и размахивая лопатой.

– Что это? – спросил я.

– Военное каноэ, полное макахов! – крикнул он. – Бежим, или нас всех убьют!

Кент много рассказал о свирепых макахах, живших на мысе Флаттери, к северу отсюда. Они охотились на китов и попутно грабили соседние племена. Бородатые, наводящие ужас своим видом, они были сильными воинами. Они отрезали головы убитых и насаживали их на колья, воткнутые вокруг их жилищ.

– Бежим! Бежим! – кричал я своим друзьям. – Он говорит, что это – военный отряд тех, кто отрезает врагам головы!

– Пусть у них будет возможность взять мою, – мрачно ответил Ворон. – Вы двое идите, если так нужно.

Его слова произвели на Питамакана неожиданный эффект. – Это слова настоящего черноногого! Я останусь с тобой! – крикнул он.

Я быстро перевел трапперу, о чем они говорили, что они сказали, и его кровь любителя приключений тоже забурлила.

– Это речь настоящих храбрецов! – крикнул он. – Я тоже останусь здесь! Ждите, сейчас я принесу из каноэ свое ружье и уговорю вернуться этих трусоватых чинуков и чихалов.

Он побежал через косу с такой скоростью, какую могли развить его старые ноги, и скоро возвратился с более чем двадцатью мужчинами, которых он пристыдил и уговорил побороться за кита.

Тем временем военное каноэ приблизилось, направляясь не к тому месту, где были мы, а войдя в пролив и потом в бухту. Очевидно их намерение состояло в том, чтобы высадиться там же, где и мы, потому что там было глубже.

Каноэ было все еще вне досягаемости наших ружей, когда мужчины вокруг нас начали стрелять, танцевать, бегать туда-сюда по песку и кричать, чтобы воодушевить самих себя. Мы трое и Кент не открывали огня, пока не были уверены в его эффективности, и не стояли рядом, а разошлись на несколько ярдов друг от друга.

Большое каноэ все приближалось, его черно-красный силуэт резко выделялся на фоне голубой воды. Я сосчитал темнокожую, плоскоголовую, косматую команду – сорок два гребца на каждой стороне, лоцман, который стоял, наклонившись, на носу, и рулевой – высокий и сильный, управлявший необычно длинным и тяжелым рулевым веслом. Скорость легкого каноэ под ударами восьмидесяти четырех весел была замечательной.