Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)

— Послушайте, Белфилд, вы были в этом доме в тот вечер? Врать мне совершенно бессмысленно.

— Да не был я там, сэр, богом клянусь!

— Значит, это не ваши отпечатки.

В это время в комнату вошел Полтон с объемистым ящиком в руках. Взяв у него ящик, Торндайк водрузил его на стол.

— Расскажите мне все, что вам известно об этом деле, — сказал он, выкладывая содержимое ящика.

— Да ничего я не знаю, разве что…

— Что? — переспросил Торндайк, оторвав взгляд от медной пластинки, на которую он выдавил из тюбика немного штемпельной краски.

— Самого убитого. Это Колдуэлл, бывший скупщик краденого.

— Так он скупал краденое? — заинтересовался Торндайк.

— Да, и, похоже, был стукачом. Любил совать нос не в свое дело.

— А о вас он что-нибудь слышал?

— Не больше того, что знала полиция.

Взяв ролик, Торндайк раскатал штемпельную краску по поверхности пластинки. Потом положил на край стола белую карточку и, прижав указательный палец Белфилда сначала к краске, а потом к бумаге, получил четкий отпечаток. Ту же процедуру он повторил со всеми остальными пальцами руки, несколько раз продублировав каждый отпечаток.

— Шрам на указательном пальце, — заметил Торндайк, поднося руку Белфилда к свету. — Как вас угораздило?

— Проткнул консервным ножом, да еще грязь попала. Нарывало несколько недель, и доктор Сэмпсон уже собирался отрезать мне палец.

— Как давно это случилось?

— Около года назад.

Торндайк записал дату пореза рядом с отпечатком пальца и, снова намазав пластинку, положил на стол карточки покрупнее.

— Я хочу сделать отпечатки всех пальцев сразу, — пояснил он.

— В тюрьме катали только четыре пальца вместе, а большой делали отдельно.

— Знаю, но мне нужно сделать такой же отпечаток, как на оконном стекле.

Сняв несколько отпечатков пятерни, он посмотрел на часы и стал убирать свое хозяйство обратно в ящик. При этом задумчиво поглядывал на по

дозреваемого, который с несчастным видом вытирал платком пальцы.

— Белфилд, вы поклялись мне, что невиновны и ведете честную жизнь. Я верю на слово, но через несколько минут буду знать наверняка.

— Благослови вас господь, сэр! — просветлев лицом, воскликнул Белфилд.

— А теперь лучше вернитесь в кабинет. Суперинтендант Миллер может появиться в любую минуту.

Белфилд юркнул в кабинет и запер за собой дверь. А Торндайк, вернув ящик в лабораторию и убрав отпечатки в стол, подошел поинтересоваться моими успехами. Мне удалось наскрести крошечные фрагменты засохшего пятна, и теперь я рассматривал их под микроскопом, предварительно смочив капелькой соляного раствора.

— Ну, что там у вас, Джервис? — поинтересовался мой коллега.

— Овальные кровяные тельца с четко выраженными ядрами.

— Хорошая новость для какого-то бедняги. Вы их измеряли?

Я сообщил ему цифры.

Торндайк снял с полки справочник и нашел таблицу гистологических показателей.

— Похоже, это кровь фазана или обычной курицы.

Посмотрев в окуляр, он проверил мои измерения микрометром. В это время раздался громкий

стук в дверь и на пороге возник суперинтендант Миллер.

— Вижу, вы трудитесь над моей проблемой, доктор, — произнес он, взглянув на микроскоп. — Ну и что скажете об этом пятне?

— Это кровь птицы, вероятно фазана, а может быть, курицы.

Миллер стукнул себя по бедрам:

— Разрази меня гром! Да вы просто маг и волшебник, доктор. Парень утверждает, что испачкался кровью раненого фазана, и здесь, с ходу, это установили. Сделана моя работа, сэр, я вам весьма признателен и тоже выполнил наш уговор.

Вынув из сумки деревянную рамку и синий конверт, он осторожно положил их на стол.

— Вот, сэр, здесь автограф мистера Белфилда и отпечатки его пальцев для сравнения.

Торндайк стал изучать вещественное доказательство. Кусок оконного стекла с отпечатком был прикрыт чистым стеклом и заключен в рамку. Положив на стол лист белой бумаги, Торндайк молча держал над ним рамку, о чем-то размышляя. Потом на его лице появилось хорошо знакомое мне выражение. Обойдя вокруг стола, я заглянул к нему через плечо и увидел на стекле четкий отпечаток пятерни.

Изучив рамку, Торндайк вынул из кармана замшевый мешочек с мощным увеличительным стеклом и стал снова рассматривать отпечатки, уделив особое внимание указательному пальцу.

— Вряд ли вы сможете придраться к этим отпечаткам, доктор, — произнес Миллер. — Они такие четкие, словно он их оставил нарочно.

— Вы правы, — загадочно улыбнулся Торндайк. — Такое впечатление, что их сделали специально. И стекло такое чистое, словно его протерли, прежде чем сделать отпечаток.

Суперинтендант подозрительно покосился на Торндайка, но тот по-прежнему был непроницаемым.

Тщательно исследовав стекло, Торндайк вынул из конверта листок с тюремными отпечатками пальцев и сравнил их с теми, что были на стекле. После чего пристально посмотрел на детектива.

— Думаю, что могу вам кое-что подсказать.

— Правда, сэр? Что же именно?

— Вы на ложном пути.

Суперинтендант чуть слышно фыркнул, выразить свои чувства громче не давала присущая ему вежливость. Так он выразил свой протест, который через секунду изложил словесно:

— Надеюсь, вы не хотите сказать, что отпечатки на стекле оставил кто-то другой?