Поющие револьверы

Райннон, часто пережидая, медленно двинулся под деревьями. Он старался идти как можно тише, убедившись, что в ночи его ждали глаза и уши врагов, и в конце концов вышел к опушке рядом с домом Ди — прямо напротив старого крыла. Здесь он привязал мула так, чтобы можно было быстро развязать, поводья коня накинул на седло мула, взял винтовку и повернулся лицом к великому приключению.

Глава 30

Ночь была черной. Звезды скрылись за высокими облаками, и все Райннону хотелось еще более полной тьмы — лучше всего тьмы подземелья. Из окон далекого заселенного крыла темноту пробивали длинные руки света ламп, которые обнаружат его единственным касанием.

Две вещи придавали ему чувство безопасности: поднимающийся ветер, который начал раскачивать ветви деревьев и тереть их друг о друга, и первые капли дождя. Шум ветра и шум дождя поможет ему справиться, скроет любые его неосторожные звуки.

Райннон быстро двинулся вперед, держась к кромке деревьев, и торопливо бросился к дому, когда они уже не могли служить ему защитой.

Под тенью стены старого крыла он пробрался к первому окну. Оно находилось очень низко. Подоконник располагался чуть выше коленей, и хотя, как он и предполагал, оно было закрыто, Райннон не отчаялся. Он принялся за работу и, как полагается мастеру своего дела, вначале расшатал раму в нескольких местах, и только потом нажал ломиком посильнее. Окно подалось.

Он был уверен, что бесшумно. Райннон без лишних осложнений вынул раму, прислонил ее к внутренней стене комнаты и забрался внутрь.

Там, естественно, стояла непроглядная темнота, но положение исправила маленькая лампа, которую он нес с собой. Райннон пользовался ею, как художник пользуется карандашом: луч света пролетел здесь и там, и через секунду он определил для себя размеры и положение комнаты.

Затем поднял оконную раму и тщательно пристроил ее на место. Ни один проходящий мимо человек не должен заметить, что одна рама, сверкающая, как обломок черного базальта, отсутствует. Он даже укрепил ее, прислонив к ней спинку старого, шатающегося стула. Затем продолжил путь.

Дверь в эту комнату, к счастью, была не заперта, но даже в этом случае открыть ее было непросто, потому что петли, в которые въелась многолетняя ржавчина, заскрипели при первом прикосновении.

Проблему решило терпение и маленькая уловка, которой он научился много лет назад — не давать ослабевать давлению и открывать дверь медленно, как двигается минутная стрелка часов.

Он так и сделал, встав на колено и аккуратно, но твердо, толкая ее наружу. Когда дверь, наконец, приоткрылась, в комнату с шумом ворвался сильный сквозняк.

Райннон сжал зубы, собрался и притворил ее так же осторожно, как открывал.

Покончив с дверью, он коснулся окружавшей его темени несколькими лучами света, открывая и закрывая хорошо смазанную задвижку своей лампы.

Он находился в узком коридоре — узком, но высоком, на потолке которого в одном месте отвалилась штукатурка; в дальнем конце коридора он различил баллюстраду и первые ступеньки лестницы.

Он прошел к ней и начал подниматься. Но до этого попробовал крепость ступенек всей тяжестью руки и убедился, что ветхая конструкция была настолько рассохшейся, что громко заскрипит при первом же шаге. Чтобы этого не произошло, Райннон знал, что подниматься нужно с краю, прижимаясь к стене, потому что здесь доски или каменные плиты зафиксированы тверже, и вес человека частью ложится на крепления. Но даже этот способ вряд ли помог бы. Ему придется предпринять кое-что более смелое, но и более рискованное.

В доме уже звучали шорох дождя, завывания и свист ветра вместе с постанываниями и бормотаньем, которое всегда слышатся в старых домах. За это Райннон поблагодарил свою звезду и двинулся наверх.

Он стремительно пробежал полдюжины ступенек, подождал, быстро проскочил еще три, опять подождал и сделал следующий шаг; и так, то взбегая, то останавливаясь, добрался до лестничной площадки.

Ни один человек, за исключением наиболее умных, не был способен связать скрип ступеней под Райнноном с весом человеческого тела, потому что мы прислушивается к звуку крадущихся шагов, к тихим, равномерным шагам. Но эти шаги были громкими, дерзкими, такими, как например, скрип ржавых петель, когда ветер раскачивает дверь взад и вперед.

Райннон добрался до второго этажа. Там он опустился на колено, чтобы еще раз спокойно отдышаться. Поскольку, как ни странно, нет более приметного звука, как тяжелое дыхание человека, каким бы тихим оно ни было.

Он обождал несколько долгих минут, пока полностью не успокоился. Затем опять обследовал темноту лучами света, обнаружив, что это был коридор последнего этажа, если только в доме над ним не было чердака.

С обеих сторон в него выходило с дюжину дверей, и Райннон замешкался, решая, в какую из них ему следует войти. Чтобы долго не думать, он открыл задвижку лампы, исследовал пол и увидел в пыли отпечатки ног, которые сворачивали в одну из дверей.