Поющие в терновнике

Colleen McCullough	Колин Макколоу Поющие в терновнике
There is a legend about a bird which sings just once in its life, more sweetly than any other creature on the face of the earth.	Есть такая легенда - о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете.
From the moment it leaves the nest it searches for a thorn tree, and does not rest until it has found one.	Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет.
Then, singing among the savage branches, it impales itself upon the longest, sharpest spine.	Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип.
And, dying, it rises above its own agony to outcarol the lark and the nightingale.	И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей.
One superlative song, existence the price.	Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни.
But the whole world stills to listen, and God in His heaven smiles.	Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах.
For the best is only bought at the cost of great pain.... Or so says the legend.	Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания... По крайней мере, так говорит легенда.
One	ЧАСТЬ I.
1915 1917 Meggie	1915 - 1917. МЭГГИ
1	Глава 1
On December 8th, 1915, Meggie Cleary had her fourth birthday.	Восьмого декабря 1915 года Мэгги Клири исполнилось четыре года.
After the breakfast dishes were put away her mother silently thrust a brown paper parcel into her arms and ordered her outside.	Прибрав после завтрака посуду, мать молча сунула ей в руки сверток в коричневой бумаге и велела идти во двор.
So Meggie squatted down behind the gorse bush next to the front gate and tugged impatiently.	И вот Мэгги сидит на корточках под кустом утесника у ворот и нетерпеливо теребит сверток.
Her fingers were clumsy, the wrapping heavy; it smelled faintly of the Wahine general store, which told her that whatever lay inside the parcel had miraculously been bought, not homemade or donated.	Не так-то легко развернуть неловкими пальцами плотную бумагу; от нее немножко пахнет большим магазином в Уэхайне, и Мэгги догадывается: то, что внутри, не сами делали и никто не дал, а - вот чудеса! - купили в магазине.
Something fine and mistily gold began to poke through a corner; she attacked the paper faster, peeling it away in long, ragged strips.	С одного уголка начинает просвечивать что-то тонкое, золотистое; Мэгги еще торопливей набрасывается на обертку, отдирает от нее длинные неровные полосы.
"Agnes!	- Агнес!
Oh, Agnes!" she said lovingly, blinking at the doll lying there in a tattered nest.	Ой, Агнес! - говорит она с нежностью и мигает, не веря глазам: в растрепанном бумажном гнезде лежит кукла.
A miracle indeed.	Конечно, это чудо.