Поющие во Тьме (СИ)

— Вот именно. Ты сам видел знак на его груди. И ты слышал слова этого богомерзкого создания, который предложил забрать моего сына. Право, я уже и не знаю, отказал бы я ему сегодня? Может, будет лучше для всех, если я позволю Деймосу стать одним из этих проклятых Токра. Что ты думаешь по этому поводу?

— Милорд, я буду говорить с вами откровенно. Все мы знаем с рождения, что Токра — убийцы, готовые растерзать всех у себя на пути. Непослушных детей пугают этим словом. Монахи и жрецы каждый год просят богов убрать Покинутых из нашего мира. Большинство же людей полагает, что Токра просто вымысел, нелепая фантазия сумасшедшего барда. Признаться, я и сам так считал ранее. Однако вспомните ту историю, что произошла семь лет назад. Вы тогда ещё не были графом Криниспана.

— Да, в то время я служил своему деду в качестве офицера-тысячника в его армии. Ты уже тогда был моим телохранителем и советником. Занять же более высокое положение в арханском доме я даже и не мечтал, ибо был всего лишь пятым принцем в иерархии графства Паршидан. Но какую историю ты имеешь в виду, Фольтест?

Советник криво улыбнулся.

— Вот уж не думал, что вы сможете забыть такое. Ваша тысячная гвардия стояла тогда в столице Паршидана, в казармах Святого Патрика. Вы должны были скоро выступить в поход против Карнуэлла Противного. Помните?

— Конечно, — кивнул Ксеноф. — Карнуэлл — мой дядька — отказался выплатить пошлину деду, аргументируя это тем, что выходит из арханской коалиции. Естественно, Тизарий не мог допустить чего-то подобного. И отправил меня разобраться с Карнуэллом. Но какое это имеет значение сегодня?

— А вы помните, господин, что за сутки до выступления против Карнуэлла, в Хемшифе, столице Паршидана, произошёл неприятный инцидент. Базар Хемшифа оказался местом военных действий.

В глазах Ксенофа забрезжила искра понимания.

— Да, — граф задумчиво погладил подбородок. — Мой слуга вбежал в казармы, и сообщил о небольшой заварушке, произошедшей на базаре. Якобы, какой-то сумасшедший объявился на нём и принялся рубить мечом без разбору всех, кто попадался ему на пути. Слуга сказал, что сумасшедший уже убил двоих торговцев и одиннадцать горожан. А поскольку я отвечал на данный момент за безопасность центральных районов Хемшифа, то мне пришлось отрядить трёх гвардейцев на уничтожение этого ублюдка. Однако через час слуга снова вбежал ко мне и сообщил, что они погибли.

— Да, — кивнул Фольтест, — и вы, разозлившись не на шутку, послали на базар сорок гвардейцев.

— Так и было, — согласился Ксеноф. — И, насколько я помню, они прикончили его. На этом история закончилась.

— А вы сами видели, как именно она закончилась, милорд?

— Делать мне было больше нечего, кроме как наблюдать за каждой стычкой в городе! — возмутился граф.

— А я присутствовал там, так как отправился вместе с гвардейцами. И видел всё, если не с самого начала, то до конца. Когда мы прибыли на место, землю базара устилали трупы. Всё вокруг было залито кровью, торговые палатки заляпаны мозгами и человеческими внутренностям. Сотни людей из тех, что ещё не успели выбраться за пределы базара, метались взад и вперёд, пытаясь ускользнуть от маньяка с клинком. Как жаль, что вы сами не видели его. Это было нечто. Худой юноша, в рваном плаще на голое тело. Глаза горят дьявольским огнём, кожа синюшная, как у свежепохороненного трупа. Увидев нас, он дико засмеялся, обнажив два ряда белых зубов. Я чуть не наложил в штаны. Среди зубов, сверху и снизу торчали длинные клыки, выдающие в нём вампира или оборотня.

— Ты хочешь сказать, что это был Токра? — ужаснулся Ксеноф. — Ведь известно, что Покинутые исходят из рода вампиров.

— Обождите, милорд. Дайте мне договорить. Гвардейцы выхватили оружие и бросились на это исчадие Харата. Я же замер от страха и молча смотрел на то побоище, что устроил сумасшедший убийца. Его клинок порхал словно бабочка, пронзая тела солдат. Он находил в броне мельчайшие отверстия и бил точно в цель. Мечи солдат не попадали по нему, ибо он обладал нечеловеческой грацией и ловкостью. Я уверен, что в тот день мы все погибли бы от его руки, если бы не благословение Всесильного Ямата.