Поющие во Тьме (СИ)

Рука медленно пошла вниз, направляясь к сердцу малыша. И вдруг всё изменилось. Глаза ребёнка вспыхнули багровым пламенем и распахнули на миг перед графом ворота в чёрное пекло Харата. Тьма, глубокая и безраздельная, пылала в них, напоминая об извечном могуществе смерти. О да, сама Смерть взирала сейчас на Ксенофа, без злобы, без угроз. Великая, неумолимая Смерть, мрачная в своём устрашающем великолепии.

Ксеноф застыл, скованный чужой волей. Он не смел даже дышать, понимая, что его душа вот-вот воспрянет к небесам.

Оцепенение прошло также внезапно, как и возникло. Причиной тому стала Мила, о которой граф уже успел позабыть. Резкая боль заставила девушку очнуться, и первое, что она увидела, был граф, нависший над сыном.

— Остановитесь! — отчаянно закричала фрейлина. — Не троньте его, слышите!

Как разъярённая тигрица Мила бросилась на защиту малыша. Вцепившись ногтями в плечо графа, она оттащила его от колыбели, а сама встала перед ней. На лице девушки странным образом смешались выражения страха и решимости. Она никому не позволит причинить вред Деймосу.

Впрочем, опасность уже миновала. Граф был ошеломлён увиденным до глубины души. Застыв словно истукан, Ксеноф не мог оторвать глаз от колыбели. Ужас, охвативший его, всё перечеркнул, все прежние чувства и эмоции. Лоб графа покрылся испариной, руки дрожали, кинжал выпал из них на ковёр. Ксеноф попытался что-то сказать, но из уст его вырвался только бессвязный хрип, в котором не было и намёка на человеческую речь.

— Что здесь происходит? — раздался испуганный голос.

Мила обернулась к двери и увидела растрёпанного Фольтеста, ворвавшегося в комнату. Старик бросил на неё цепкий взгляд, и Миле показалось, что на его лице отразилось понимание. Советник действительно обо всём догадался. Было очевидно, что ночной поход Ксенофа закончился неудачей.

В этот момент в комнату вбежали ещё две служанки и сквайр Трюш. Обезображенное шрамом лицо сквайра выражало решимость расправиться с любым врагом, проникнувшим в замок.

— Господин? — воскликнул Трюш, вперившись в графа непонимающим взглядом.

— Он, он, — всхлипывая, причитала Мила, — он хотел его…

— Замолчи, Мила, — жёстко рявкнул Фольтест, — думай, о чём говоришь, дурёха. Трюш, будь добр, забудь о произошедшем и отправляйся спать. Вы тоже, — советник рассержено посмотрел на двух служанок.

Сквайр хотел возразить, но, разглядев на лице Фольтеста непреклонность, передумал. Вместе со служанками он покинул комнату, в которой остались лишь основные действующие лица. Первым делом советник попробовал растормошить графа.

— Как вы, милорд? — участливо спросил он.

Ксеноф никак не отреагировал на вопрос. Его глаза заволокла белая пелена, а руки дрожали, словно от холода.

— Понятно, — прошептал Фольтест, а затем обратил своё внимание на девушку. — Мила, что здесь случилось?

— Господин Фольтест, — воскликнула она, — граф сошёл с ума. Я спала, но вдруг что-то заставило меня проснуться. Какая-то боль в груди. И я увидела, как… Господин пытался убить Деймоса, вы понимаете, убить. Вот этим ножом, — Мила указала пальцем на обронённое оружие.

— Понятно, — кивнул советник, ничуть не удивившись. — А потом?

— Я бросилась к нему. Стала оттаскивать от колыбели.

— Даже так! — в глазах Фольтеста промелькнуло восхищение смелостью девушки.

— Да, но граф и не думал сопротивляться. Он застыл, словно в помутнении. Вот и сейчас милорд ведёт себя странно. Посмотрите.

Советник взглянул на Ксенофа и вынужден был согласиться с девушкой. Граф по-прежнему пребывал в состоянии аффекта. Не в силах держать себя на ногах, он опустился на пол и привалился к стене.

— Хорошо, Мила, — с важным видом изрёк Фольтест, — ты всё сделала правильно. Господина околдовали его враги. Надеюсь, ты это понимаешь.

Дождавшись от фрейлины кивка, советник продолжил:

— Я вынужден просить тебя об одной услуге. Никому ни слова о ночном инциденте. Хорошо? Этим ты выполнишь свой долг перед господином. А сейчас я отведу его в кабинет и попытаюсь привести в чувство. Чуть позже, когда он узнает, что только благодаря твоей самоотверженности принц не пострадал, он лично поблагодарит тебя. Ну, и понятное дело, даст другую работу, более денежную, я бы так выразился.

— Пожалуйста, нет, господин, — запротестовала девушка, — мне не нужна другая работа. Мне нравится ухаживать за Деймосом. Я так к нему привязалась.

— Ну ладно, — согласился Фольтест, — будь по-твоему. Только помни, молчок о сегодняшнем.

Советник схватил графа за плечо и помог подняться на ноги. Тот послушно пошёл вслед за стариком, не помышляя о сопротивлении. Спустя мгновение в спальне остались только младенец и его отважная защитница. Девушка подошла к колыбели и с нежностью взглянула на прелестное личико малыша. Глаза Деймоса были закрыты, а дыхание ровным. Словно ничего и не случилось.

***